Глава первая Погоня
«Не оставляй в живых того, кто сделал тебе добро, чтобы никогда не быть в долгу»
Чингисхан
Я хочу тишины. В горах ее нет. Пространство вокруг нас наполнено звуками. Ветер тихонько скулит в острых гранях утесов. Шуршат осыпи. Гулко бьют в барабаны камнепады. Ущелья отзываются эхом. Ревут срывающиеся с круч водопады. Хрустит снег под ногами. Вечерами нагретые за день солнцем камни потрескивают, отдавая полученное тепло. Тревожно кричат птицы, кружащиеся над непреступными вершинами. Мы с Нефедовым говорим редко и очень тихо, но наши голоса далеко разносятся окрест и слова, отражаясь от мертвых скал, начинают жить своей самостоятельной жизнью.
Даже ночью, когда все успокаивается, я слышу еле заметный гул. Он идет со всех сторон, тихий, но мощный. Так гудят провода высоковольтных линий, так гудят рельсы. Поначалу я никак не мог понять, откуда берется этот звук, а потом догадался. Это разговаривают между собой сами горы. Увенчанные снежными шапками пики ведут бесконечные беседы. Им нет никакого дела до двух уставших, измученных людей, ползущих неведомо куда в этом царстве камня, снега и облаков.
Я хочу тишины и покоя. Но, как это обычно и бывает в жизни, получаю обратное. Пятый день люди Надир-шаха преследуют нас.
Пятый день мы пытаемся оторваться, уйти, спрятаться. Гиндукуш при желании может сокрыть в себе целую армию. Но среди его вершин нет места двум беглецам. Наверное, все дело в том, что мы плохо знаем эти места, а те, кто идет по нашему следу, наоборот, слишком хорошо. Это их дом, их земля.
Долго так продолжаться не может. Нас убьют, рано или поздно. За нами идет по меньшей мере три десятка человек. Все вооружены, все прекрасно ориентируются в хаосе гор. Нас может спасти только чудо. Чудо — и английская винтовка «Ли-Энфильд» образца 1895 года, модификация «Бур». Наш козырь, джокер и прикуп одновременно. Правда, патронов осталось всего семнадцать штук. Но это лучше, чем ничего…
Все началось пять дней назад у развалин той самой крепости, где в незапамятные времена погиб внук Чингисхана Мутуген и где серебряный конь открыл мне великую тайну Потрясателя Вселенной.
Мы едва успели закончить скудный походный ужин, как на равнине внизу появились люди. Они приехали на нескольких машинах и рассыпались полукольцом, окружая нас. Нефедов сразу побежал вверх по склону, я же попытался остановить профессора. Мне казалось, что можно договориться с этими людьми, узнать, что им нужно. Выстрелы и цокающие по камням пули очень быстро убедили меня, что никаких переговоров не будет.
Потеряв драгоценные минуты, мы уходим. Наш осел сбежал, и поклажу приходится тащить самим. Нас спасают ночь и ущелье, узкий проход между двух горных вершин, ведущий вглубь горной страны Гиндукуш.
…На рассвете, добравшись до выхода из ущелья, устраиваем привал у нависшей над ручейком скалы. В небе разгорается заря нового дня, снега на дальних вершинах озаряются светом восходящего солнца.
Привалившись спиной к холодному камню, я смотрю, как Нефедов скидывает со спины тяжелый мешок, и тихо спрашиваю:
— Почему они стреляют в нас?
— Мстят за Надир-шаха, — раздраженно отвечает профессор.
— То есть им нужен ты?
— Мы оба. Они же не знают, что я был один.
— Кто такой этот Надир-шах?
— Местный правитель. Феодал, если говорить по-научному. Это его земли.
Сплевываю вязкую слюну и продолжаю допрос:
— Зачем ты его убил?
Профессор исподлобья смотрит на меня, жестко усмехается.
— С чего ты взял, что это сделал я?
— Не убивал?
— Нет.
— Тогда откуда у тебя еда и оружие?
— Оказался в нужном месте в нужное время.
— Ты можешь нормально рассказать, что произошло?! — взрываюсь я. Эхо прыгает по ущелью.
