Он пошел за лошадьми, оглядев перед этим Анну, которая стояла, обхватив себя руками.
Любовь… Это нечто удивительное и гораздо более дорогое, чем она могла себе представить. Никакие девичьи мечты не смогли подготовить ее к этому чувству.
Она вдруг ощутила, что ее колени подгибаются, а плечи хотят как бы сбросить с себя груз. Тошнота подступила к горлу с такой силой, что она с трудом сдержала рвоту.
Любовь… Это и дар, и проклятие: Лица членов ее семьи всплыли в ее воображении, в то время как ее сердце было полно этим мужчиной, который подъезжал к ней. Если она останется с Бродиком, которого полюбила, она вынуждена будет расстаться навсегда с семьей, которая ее так горячо любила.
Она не знала, что ей делать. Не имела ни малейшего представления.
Бродик остановил своего жеребца, когда показался Стерлинг. Он на мгновение замер, глядя на одну из башен.
— У нас гости.
— В самом деле?
Он кивнул. Подняв руку, он показал на дальнюю северную башню.
— Видишь знамя? Это не мое и не Друса.
Посмотрев туда, куда указывал Бродик, Анна увидела белое с голубым знамя, которое полоскалось на ветру.
— Это от двора.
Голос его сделался серьезным, и Анна хорошо его понимала. Даже титулованный лорд обязан подчиняться воле своего короля.
Бродик пришпорил коня, кобыла Анны последовала за ним.
Когда они въехали во двор, Бродик соскочил на землю, затем подошел и снял Анну с седла даже раньше, чем ее кобыла остановилась.
— Вздремни. Я закончу тебя насиловать позже.
«Как же, вздремни…»
Анна засмеялась его шутке, а Бродик уже уходил, собираясь пообщаться со своим секретарем, который на ступеньках ожидал хозяина.
Анна видела этого человека несколько раз; он стоял с кожаной сумкой через плечо. Анна знала, что в ней находилось: письма, книги и самое главное — печать дома. Он появлялся каждый раз в обеденное время и всегда с этой сумкой, Анна ни разу не видела его без нее.
При приближении Бродика он наклонил голову и сделал шаг ему навстречу, подойдя к хозяину ближе, так что разобрать их слова Анна не могла.
Раздался скрип въезжавшей во двор повозки, которую тянули два вола.
— А вот и вы, девочка!
В голосе Элен слышалась неподдельная радость. Она дождалась, пока другой мужчина открыл дверцу в задней части повозки. Элен выбралась из повозки, спустилась на землю и отряхнула юбки и клетчатый плед.
— Моя дочь родила крепкого сына. Это мой первый внук. Его при крещении назвали Йеном.
В повозке сидела также сестра Бродика. Правда, она выглядела несколько раздраженной, когда спускалась на землю. За повозкой следовала кобыла темного окраса, которая ткнулась носом в Фиону, едва та распрямилась. Сестра Бродика погладила ей морду и что-то тихонько сказала.
— Вам понравилась езда?
На какой-то момент у Фионы появилось виноватое выражение лица; ее руки по-прежнему лежали на морде кобылы.
— Насколько мне было позволено.
— Фиона, ведите себя прилично.
Элен бросила строгий взгляд на молодую девушку. Фиона не выглядела раскаивающейся, во взгляде ее сквозило упрямство.
— Многие считают, что катание на лошади сделает меня бесплодной. Мне не разрешают много кататься верхом.
Анна увидела, как надула губы девушка, явно полагая, что жизнь очень несправедлива. С этим Анна могла согласиться.
— В Англии многие тоже так считают.
Фиона фыркнула.
— Вам нет нужды говорить мне это. Элен тверда в своем убеждении. А я не люблю ездить в повозке.
Элен нахмурилась.
— Не надо вести себя как несмышленыш, Фиона. Если девушка заработает дурную репутацию, кто возьмет ее в жены? Вы только подумайте, мисс, вам придется самой сделать выбор, когда придет время выходить замуж.
— Меня не интересует замужество. — Она любовно погладила свою кобылу. — По крайней мере сейчас. Я ведь не прошу разрешения выезжать верхом при луне.
Элен нахмурилась.
— Благородная девушка не должна говорить такие вещи. Оставьте катание при луне падшим девушкам, у которых нет никого, кто удержал бы их от этой пагубной тропы. Может, это звучит волнующе, но будьте уверены, что это слишком скользкая дорога, чтобы становиться на нее.
— Ваш брат взял меня покататься верхом сегодня. Должна сказать, что я понимаю, почему вам это так нравится.
Фиона заулыбалась, счастливая тем, что Анна оказалась на ее стороне.
— Берегитесь, сестра. Элен надает вам по ушам за это. Она очень трепетно относится к детям, — сказала Анна.
— Вы уже замужем, Анна, вы можете кататься сколько угодно, вам это не повредит. — Элен покачала головой. — А вы, юная мисс, разве вы можете все знать в шестнадцать лет?
Фиона улыбнулась, испытывая досаду, как это часто случалось с Калленом.
— Не знаю, почему я так люблю кататься верхом?
Анна не смогла удержаться и засмеялась. Элен закатила глаза, но улыбнулась вполне доброжелательно.
— Расскажи мне о своей поездке, Элен. Как чувствует себя твоя дочь?
Элен счастливо всплеснула руками и стала рассказывать о своей семье. Анна не перебивала радостных излияний горничной. В Стерлинге было много достойного любви.
В особенности его хозяин.
В этот вечер Бродик выглядел весьма грозным. Анна вошла в столовую, и ее охватило беспокойство — в зале стояла непривычная тишина. Даже Каллен, который обычно казался беззаботным, выглядел так, словно был на несколько лет старше. Друс был занят тем, что катал шарик из хлеба, его скулы двигались, словно следуя за ходом его мыслей.
Бродик кивнул Анне, но продолжал мрачно сидеть над кружкой эля.
Тягостное молчание нарушил Каллен:
— Он незаконнорожденный.
Друс хмыкнул, как бы одобряя сказанное, однако продолжая молча жевать хлеб. Выражение лица Бродика сделалось еще более мрачным.
— Это сейчас не суть важно. Его дядя дует в уши королю. Мы должны быть очень осторожны, отвечая на его обвинения.
— Мерзавцы сожгли не меньше дюжины домов.
Казалось, Каллен готов был обнажить свой меч. Однако Бродик погасил пыл брата, слегка покачав головой.
— Мне понадобилось пять недель, чтобы загнать их назад в свои гнезда. Никто не знает это лучше меня, но я уверен, они ушли и пожаловались королю, изобразив дело так, словно именно мы напали на них. Король Яков не потерпит этого от представителей любого клана. Поэтому он и прислал своих людей, чтобы мы знали, что за нами наблюдают.
