Книга Возлюбленная виконта - Луиза Аллен

На следующий день после крестин пошел сильный дождь, что встревожило Беллу, неопытную хозяйку. Что она станет делать с домом, полным гостей, в воскресный день после заутреней и обеда? Но она волновалась напрасно. Епископ удалился к себе читать проповеди, пожилые леди собрались шить подушечки для коленопреклонения и перемывать кому-либо косточки, младшие дамы предупредительно играли с детьми, ворковали над Маргаритой и Джонатаном, очередным малышом Бейнтонов.

Мужчины куда-то исчезли. Белла знала, что одни удалились играть в карты или в бильярд, подальше от очей епископа, другие направились к конюшне. Она сидела и наблюдала за детьми, спасла малышей от чрезмерных нежностей и почти ни о чем не думала, убаюканная стуком дождя в окна, шипением и потрескиванием огня в камине.

Вошел Джон Бейнтон, в его волосах блестели капли дождя. Он наклонился и шепнул на ухо Анне. Та взглянула на него и что-то тихо сказала в ответ. По ее губам Белла прочитала: «Я тебя тоже люблю». И затаила дыхание, заметив выражение их лиц. Джон выпрямился, погладил жену по голове и вышел.

Это был мимолетный, нежный, полный любви эпизод, Белла ясно поняла, чего ей не хватает в браке. Тысячью слов не описать ее чувств. «Я труслива. Я должна рассказать Эллиотту о своих чувствах. Я поговорю с ним, когда уедут гости».

Она встала, прошлась по дому и оказалась у окна в редко используемом крыле здания, села и стала наблюдать за потоками дождя, стекавшими по стеклу. Погода проливала слезы вместо нее, а ей не пришлось уронить ни единой слезинки. В душе Беллы поселился холод, хотя разумная, стойкая часть сознания твердила, что ничего не изменилось, следует быть счастливой и довольной тем, что у нее есть. Эллиотт ни разу не притворился, будто любит ее. Он вел себя безупречно честно. Это она изменилась. Влюбилась, а теперь желала невозможного, чтобы муж тоже любил ее.

Однажды она мечтала, что к ней прискачет рыцарь на белом коне. Но рыцарь оказался злым духом. Ей показалось, будто она влюбилась в него. Сейчас она снова обрела бы счастье, если бы сумела вести себя разумно и терпеливо, не думала ни о чем, трудилась изо всех сил и выполняла свой долг. Однако на этот раз она влюбилась в настоящего рыцаря, честного человека, вырвавшего ее из когтей дракона.

Эллиотт взял ее под защиту, дал свой титул, тело, имя ребенку, доброту, а ей этого оказалось мало.

— Белла? Вот вы где! Вы замерзли, взгляните на свои руки, они совсем посинели. — Это был Эллиотт. Он еще раз пришел спасти жену от ее собственной глупости. — Вы замерзнете до смерти. Что вы тут делаете?

— Мне захотелось побыть одной, прежде чем пойти к гостям, — ответила она.

Ее руки безжизненно лежали между его большими грубыми теплыми ладонями. Эллиотт потер их.

— Пойдемте, здесь холодно.

— Идемте, — согласилась Белла. Встала и состроила почти настоящую улыбку. — Идемте, я постараюсь согреться. — И осторожно высвободила руку, идя по коридору.

— Теперь весь дом в нашем распоряжении, — сказала Белла, помахав исчезающему в тумане экипажу герцога Эвери. — Прием удался. — На нее навалилось так много работы, что думать о семейной жизни почти не осталось времени. Надо было общаться со столькими людьми. Теперь они снова остались одни.

— Трех дней вполне достаточно, — заметил Эллиотт и обнял Беллу за плечи. Но она выскользнула из-под его руки, когда оба повернулись, собираясь войти в дом. — Как вы сегодня чувствуете себя?

— Хорошо, благодарю, — соврала Белла. Она почти не спала, вертелась и металась в постели, ей не давали покоя разные мысли и решение поведать Эллиотту о своих чувствах.

— Идемте в гостиную, — пригласил Эллиотт, нежно и решительно взяв ее под локоть. — Видно, вам не совсем хорошо, хотя вы не согласны со мной. К тому же я должен вам кое-что сказать.

— Я чувствую себя хорошо, — отрезала она, загнанная в угол.

— Белла, что случилось? — Он закрыл дверь и встал перед ней у камина. — Вы сама не своя.

— Верно. — Белла чувствовала, что прежние преграды, сдерживающие ее, рушатся. — Это так. Но, видите ли, я все время думала, и, Эллиотт, простите, но сейчас мне так больно. Мне не следовало выходить за вас замуж.

— Арабелла, дорогая. — Эллиотту удалось крепко обнять ее. — Послушайте меня, вам действительно плохо. Вы устали. После родов у вас расшатались нервы. Вы…

— Не называйте меня дорогой!

Ее лицо оказалось прижатым к его жилету, а руками даже шевельнуть не удалось. Тело Эллиотта было упругим и сильным, внутри проснулось предательское возбуждение. Арабелла ударила его ногой, но домашние туфли даже не оставили вмятины на ботфортах.

Эллиотт чуть отстранил ее от себя, крепко держа за плечи.

— Арабелла, прекратите. Не пойму, зачем вы устраиваете все это. Мы поступили верно. Вы это знаете.

— Да, конечно. — Белла уставилась на мужа, пытаясь заставить его понять то, что она начинала постигать сама. — Мне следовало уйти в то мгновение, когда я узнала, что Рейф умер. Теперь мы оба угодили в ловушку. Я даже не могу убежать и бросить вас, виконт Хэдли ведь не станет добиваться развода. Вы связали себя со мной. Я буду хорошей женой, стану рожать вам сыновей. Думаю, это вас устроит.

— Нет, не устроит. Проклятье! — Эллиотт тоже начал выходить из себя. Его глаза напоминали темные сапфиры, губы сжались в тонкую нить. — Меня это никогда не устраивало. Я не собирался жениться на вас. Но был вынужден, а теперь приходится жить с тем душевным бременем, которое принес наш брак. Вам тоже придется научиться жить с ним. А я-то подумал, что уже научился, — с горечью добавил он.

Эллиотт, источник ее сил, надежный якорь, честный друг и любовник, наконец-то сказал правду.

— Душевное бремя. — Ее гнев исчез, собственный голос прозвучал в ушах холодно и безучастно. — Разумеется. Вы от природы галантны, добры, но вам все это, видно, трудно вынести. Я думала, что обрела счастье. Я должна быть счастливой. Мне так жаль, что я не могу быть счастливой. — Белла стала извиваться в его руках, высвободилась и, не оглядываясь, побежала к двери.

— Арабелла, остановитесь. — Эллиотт крикнул ей вслед. — Куда вы?