Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
— Для вас, душа моя, что угодно. Хоть десять моментов уточняйте.
— Губернатор Сингапура.
— А, вот оно что, — с полуслова подхватил проницательный ирландец Владимир Петрович. — Душу невинную губить не хотим, мальчики кровавые в глазах и все такое…Ну а что поделать, Сергей Николаевич? Он очень уж не нужен англичанам и не особенно, если подумать, нужен нам. Почему бы ему и не скончаться от полученных в ходе боев за Сингапур ранений?
Ковалев тяжко вздохнул, попытавшись как-то утишить внезапный «выстрел» головной боли. Нет, все-таки есть в тех, кто идет нам на смену, некая червоточинка, некая черта нехорошая. Вот сейчас ради пущей эффективности и достижения поставленной цели этот молодчик готов списать в общем-то почти невиновного человека, да еще скорее всего пленного. А на что будет готов дальше? Не случится ли так, что еще через несколько поколений на Земле останутся одни только циничные человекообразные чудовища?
У которых не будет ничего святого, ничего запретного? Которые в конце концов друг друга, как пить дать, сожрут.
Сергей Николаевич и совсем было углубился в рассуждения о порочности человеческой натуры, но вдруг заметил, что гость откровенно насмешливо на него, печальника о человечестве, взирает. Очередной экзамен, мать его яти, решил устроить. Видимо, и без него, Сенеки доморощенного, все уже решено и учтено. Но раз ответ ожидают — попробуем его предоставить.
— Английские чиновники такого ранга бывают двух типов. Одни соблюдают инструкцию от сих пор до сих, доступны строго в приемные часы, в общем — механизмы, артикулом предусмотренные. Но встречаются и те, кто не чужд некоторых деловых интересов. Такие, как правило, контролируют все аспекты дел, имеют собственную сеть интересных знакомств и стоящих осведомителей, даже собственную разведку. Причем частенько держат своих помощников не только вознаграждением, но и каким-то достаточно убойным компроматом. Вот если бы господин бывший губернатор…
— Передал нам свою сеть, ага, — в очередной раз прервал Ковалева русский ирландец. Он с трудом оторвал взгляд от картотеки, но, потянувшись было к вину, внезапно резко поменял намерение и остановился на сельтерской воде. — А это дело долгое, и без него явно невозможное. Ешкин дрын, если еще и тот регион вспомнить… какой-нибудь дядюшка Сунь будет доверять только внучатому племяннику дядюшки Люня, которого хорошо знал сам господин Хо. Новому человеку в эту систему нипочем не вписаться. Да, это определенно выход…
— Значит, господин губернатор пока еще не погиб от полученных ранений? — скрупулезно уточнил уже бывший курьер.
— Мдяя… — русский ирландец вновь вернулся к данным об английском госте — на сей раз, если не подводит память о расположении листов, к кое-каким заметкам о коммерческих интересах дражайшего «Джейкоба». -Не нравится мне ваша розовая кофточка, герр Стивенс, и вообще… Давайте на том и остановимся, господин миротворец: ежели этот наш пленник из «деловых», будем с ним решать вопросы, ну а нет — какая жалость, что господин губернатор скончался, не вынеся позора мелочных обид. Устраивает вас такая формулировка, Сергей Николаевич?
— Вполне. Более вопросов не имею, ожидаю инструкций.
— Вот и славно, дорогой господин Ковалев. Сейчас ступайте себе почивать, послезавтра ответьте господину… кхем… Стивенсу согласием по вопросу судьбы губернатора Сингапура. Будет вам к тому времени гарантия, будет, да такая, что сам архангел Гавриил поверит, не то что… Да не вскидывайтесь вы так, голубчик! Если все получится ко взаимному удовольствию, то «погибнет» сей баловень судьбы в пожаре так надежно, что и опознают его только по какому-нибудь кольцу или чему-то вроде. А я, с вашего позволения, посмотрю кое-что еще в вашей картотеке.
Господин Ковалев (представления не имеющий о своей нешуточной схожести с американским блюз-меном Джимом Бирнсом, собственно и не родившимся еще) тяжело приподнялся, прихватил трость и оставил Шенка наедине со шкафом. И некоторыми неприятными мыслями.
Из Лондона «товарищу Кухулину» придется уходить. Если подобного рода картинки, как давешний портрет, появятся у каждого «бобби», будет весьма неуютно. Возникнет гнусная вероятность попасться какому-нибудь особенно глазастому оборотню в погонах — совершенно случайно, что самое обидное. Будем вдумчиво перебирать окружение на предмет поиска иуды. А то дожили, понимаешь, — всю родную Ирландию продают в его лице. Ратуйте, православные! То есть, конечно, католики. Хотя и православным придется поработать.
Но прежде надо бы как следует хлопнуть дверью, прищемив от души чьи-нибудь яйца. И вот в этом картотека господина Ковалева (надо же — от того, из будущего, отличается только отчеством… но как отличается, а? За одно имя с фамилией надо, во избежание путаницы, расстрелять — разумеется, не этого Ковалева, а того Ковалева) может оказать небольшую, но очень важную помощь.
Рассказывает Олег Таругин (император Николай II)
В Санкт-Петербург мы, что называется, «заскочили на минуточку». Честно говоря, я и раньше не одобрял Петра I за его идею устроить столицу в такой опасной близости от границ. Последние события лишь подтвердили мою правоту. Столица, в которую могут «заглянуть на огонек» войска противника, — не столица! Правда, в 1812-м французы заглядывали в Москву именно «на огонек», да и немцы в сорок первом… но все же не так неожиданно. Да и Ленинградская блокада у меня из головы не идет. А потому, как говаривали (или будут говаривать — некогда мне за литературными новинками следить!) персонажи чеховской пьесы «Три сестры»: «В Москву, в Москву!» Решено и подписано: столицу переносим в Первопрестольную. Вот только доделаю кое-что. Напоследок…
Вообще-то я не слишком вожделею внешних атрибутов власти. То есть все эти парадные выходы, приемы, внешняя мишура — все это мне не требуется. Я вообще считаю, что если у тебя власть есть — это и так должно быть всем видно. Вот как, например, у Димыча в Стальграде. Он ведь не в генеральском мундире по своим владениям ходит, а все его в лицо узнают. Димка рассказывал, что иной раз он по заводу идет, вроде ни с кем ничего, а в это время споры прекращаются, производительность увеличивается, да и народ как-то… подтягивается, что ли. А ведь он один, ну, вдвоем с кем-нибудь шагает, без помпы, без охраны, без конвоя…
Может, у меня так же, может — нет, но только сегодня — случай особый. Сегодня придется быть при полном параде, потому как сегодня дело предстоит историческое. Эпохальное, я бы сказал…
На Марсовом поле — океан народа. Такое ощущение, что сюда собрался весь Петербург с окрестностями. Вдоль по периметру парад-плаца выстроились войска: часть гвардейских полков, московские полки, отныне приравненные по статусу к гвардейским, казаки. Погода преподнесла один из тех редких, но приятных сюрпризов, которые нет-нет да и встречаются в нашей жизни. В ноябрьском небе Санкт-Петербурга — ни облачка, солнце горит начищенным пятаком. Сияющие штыки, сияющие клинки, сияющие сапоги, сияющий приборный металл, сияющие лица — короче, все сверкает и прямо-таки лучится гордостью от победы. Плюс к этому — новенькие парадные мундиры, белые лаковые ремни. В общем, не войско — картинка!
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
