Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
— Галлюционации — первый симптом отравления, — сообщил кто-то из толпы.
Шатаясь и вытирая рот, я добрался до тени и сел, как кочет, на металлическую изгородь. Прошло еще пять минут, прежде чем я смог двинуться дальше. А двигаться следовало побыстрее, потому что неизвестно, смогу ли я успеть в банк «Люкс-капитал» до его закрытия.
— Сдачи не надо, — бросил я водителю, протягивая купюру.
В туалете банка я привел себя в порядок и купил в киоске упаковку «Дирола». Ссыпав в рот все его содержимое, я жевал до тех пор, пока не добрался до двери с надписью «Обслуживание физических лиц».
— Вот заявление, — я протянул клерку исписанный под его диктовку бланк. — Как только деньги поступят в ваше распоряжение, я хочу, чтобы вы перевели их в питерский «Статус-банк». Реквизиты в заявлении.
Утром следующего дня, валясь с ног от усталости, я вошел в двери «Статус-банка». Я не спал к этому времени уже трое суток. Любой человек с высоким лбом скажет, что цивилизация шагнула далеко, и для переброса суммы, хотя бы и большой, существуют более разумные способы. Например, контакт по телефону или электронная почта. Но я не мог позволить себе такую роскошь, как сон, в то время пока восемьдесят два миллиона долларов, теряя на каждом перегоне по проценту от суммы, двигаются по стране.
Если бы в моей схеме был еще хотя бы один транзитный пункт, я упал бы замертво. Но «Статус-банк» был последним.
— «Бэнк оф Нью-Йорк», — неузнаваемым голосом просвистел я, глядя прямо в глаза вице-президенту банка.
— ОК.
— Скажите, сколько лет вы занимаете пост вице-президента?
Он посмотрел на меня голубым взглядом.
— Шестнадцать.
Он мой коллега. Но ему, в отличие от меня, наплевать, с кем заключать контракт. Главное, что его контора от этого поимеет. Потому он, верно, и служит вице-президентом так долго, и ему ничего не грозит.
Криво улыбнувшись, я почесал подбородок. Раздался звук, с которым наждачка ездит по грубому дереву.
— Скажи, как тебе удалось столько протянуть?
Он в последний раз оценил серый воротник моей белой рубашки, мятый пиджак в руках и мертвячный вид.
— Коллега?
— Да, только в другой теме…
Теперь он, кажется, нашел ответ на последний, мучавший его вопрос. Топ-менеджер с обликом преследуемого и табличкой «Физлицо» на шее гоняет по планете восемьдесят миллионов явно юридических долларов. Но ему все равно, потому что восемьсот тысяч долларов осядут в «Статусе». Намечается неслабый бонус по итогам квартала.
— У меня есть правило, которое я неукоснительно соблюдаю… коллега.
— Продолжай, — закинув ногу на ногу и оголив покрытую растительностью грудь, виднеющуюся из расстегнутой едва ли не до ремня рубашки, я превратился во внимание. — Кстати, у тебя одно правило, я не ослышался?
— Одно-единственное. И ты знаешь, как оно звучит? — он наклонился к столу, однако не подписал мои документы, а зашептал: — Вокруг себя нужно создавать беспорядок такой прочный и непоколебимый, чтобы он всем казался порядком. И когда в офисе начинается поиск крайнего, ну… ты понимаешь, о чем я говорю, — и он в знак доверия поправил золотые очки, — ты быстро превращаешь беспорядок в порядок. А другие делать этого не успевают.
— Почему? — прошептал я.
— Потому что автор беспорядка ты, и только ты знаешь, какая вещь лежит не на своем месте. Хочешь добрый совет?
О, как я его жаждал!..
— Сваливай из этой страны немедленно. Прямо сейчас, не заезжая домой за вещами. У меня такое чувство, что за плохое положение дел уже начался спрос, и тот, кто устроил беспорядок, начинает быстро раскладывать вещи по местам, если ты понимаешь, о чем я говорю.
— Что ты сделаешь, когда тебя спросят, куда Медведев перевел деньги?
Он поправил очки.
— Когда меня спросят, куда Медведев перевел деньги, я отвечу, что бумагами Медведева занимался банковский служащий Васнецов, — он дотянулся до телефона, не глядя на аппарат снял трубку и монотонным голосом, который трудно вспомнить через час, приказал: — Васнецов, через десять минут зайдете в общий отдел, заберете документы Медведева и оформите в течение часа. Я уезжаю.
— Вы хотите уехать со мной?
Он поправил очки. Этот человек очень ценил юмор, потому что не понимал его.
— Я умру здесь. Кому я там нужен? Но… если бы я был без жены, троих детей… в грязной рубашке, с длинными волосами… с чертом на плече и восемьюдесятью миллионами в «Бэнк оф Нью-Йорк»… Мне ничего больше от этой жизни не было нужно.
Я рассмеялся и пригладил свои длинные волосы над грязным воротником рубашки.
Прощай, Россия!
Глава 30
В «Пулкове» я купил билет до Москвы и тут же заказал билет от «Шереметьева» до Нью-Йорка на следующее утро, после чего направился на железнодорожный вокзал и уже через полчаса рассматривал за окнами «Красной стрелы», как шатаются березы.
За десять минут до начала регистрации на нью-йоркский рейс я купил в кассе билет до Ганновера, регистрация на который начиналась через десять минут после начала регистрации рейса на Нью-Йорк, и стал из темного угла бара для VIP-персон разглядывать зал.
Как и предполагалось, за полчаса до конца регистрации люди Белан и Треера потеряли покой. В обстановке, когда время уходило, а Медведев не появлялся, они побрезговали конспирацией и вышли из подполья. Четверо мужиков и две девушки, доселе сидевшие и стоящие поодаль друг от друга, как совы днем, и не обращавшие друг на друга никакого внимания, вдруг собрались в центре зала и стали обсуждать тему. Не исключено, что это были люди вовсе не Белан и Треера, и искали они не Медведева, а совсем другого бывшего заместителя президента рекламной компании, — я бы не хотел брать на себя в Москве ответственность в виде авторства за проворот всех делишек. Но я был убежден, что это Машенька, рассвирепев, как сука на необитаемом острове, бросила в ход свои лучшие силы. Шесть человек в «Шереметьеве-1», столько же во второй порт, по пятку на все железнодорожные вокзалы, автовокзалы… Я думаю, что личного состава у Белан с Треером пруд пруди.
Но проблема в том, что узнать Медведева просто невозможно. На мне невзрачный серый костюмчик, которые в позапрошлом веке именовали чесучовыми, помятая шляпа и исключительная небритость. Мое лицо находится в том критическом состоянии, когда просто невозможно догадаться, что это — борода или человек запустил себя до ручки. В баре мне не хотели наливать. Пока я, кряхтя, не вынул бумажник. Заметив два отсека, один из которых был набит баксами, а второй евро, бармен тотчас сменил мнение. Бармены — самые неустойчивые личности. Их взгляды на жизнь меняются тем быстрее, чем больше цифра на купюре.
Попивая виски у самого выхода из бара, я посматривал в зал. Когда туалеты, камеры хранения и все остальное, где можно спрятаться и превратиться из Медведева в невидимое существо, было проверено, шестерка двинулась наверх.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
