– Надеюсь, вы хорошо поужинали, – сказал Зарнивуп Зафоду и Триллиан, когда они вновь материализовались на мостике «Золотого сердца» и, хватая ртами воздух, лежали на полу.
– А, это вы. – Зафод сплюнул. Он встал, доковылял до кресла и плюхнулся в него.
– Я ввел в компьютер программу с невероятностными координатами, соответствующими цели нашего путешествия, – сказал Зарнивуп. – Вот-вот прибудем.
Зафод промолчал. Он снова поднялся, добрался до шкафчика, вынул бутылку «Крепкого духа Джанкс» и сделал добрый глоток.
– А после этого я буду наконец свободен? И смогу делать, что захочу? Лежать на пляже и пить?
– Все зависит от результатов встречи, – сказал Зарнивуп.
– Зафод, кто это? – спросила Триллиан, с трудом поднимаясь на ноги. – Что он здесь делает?
– Глупец, который хочет встретиться с повелителем Вселенной.
– А, – сказала она, взяв бутылку из рук Зафода, – честолюбец.
Глава 27
На ничем не приметной планетке, укрытой обширным невероятностным полем, шел дождь. Он лил и лил, он барабанил по ветхой железной крыше маленькой хижины, стоявшей неподалеку от берега моря. Однако обитатель хижины не слышал шума – его внимание было занято другим.
Обитатель этот был долговяз, сутул и неуклюж. Его голову украшала копна соломенно-желтых волос, слипшихся от воды, – с дырявого потолка все время капало. На полу, под продавленным креслом, сидел старый, видавший виды кот. На нем и было сосредоточено все внимание человека.
– Кис-кис-кис… – говорил он. – Киска хочет рыбки?
Кот еще не решил для себя этой проблемы. Он тронул лапой протянутый кусок рыбы, но его отвлекла какая-то щепка на полу.
– Киска не ест рыбки. Киска похудеет, а потом умрет. – Сомнение закралось в голос. – Мне представляется, что так может случиться, – сказал человек. – Но разве я могу знать наверняка?
Он вздохнул.
– Я думаю, что рыба вкусная, но, с другой стороны, я также думаю, что дождь мокрый. Так мне ли судить об этом?
Он взял со стола клочок бумаги и огрызок карандаша. Держа бумагу в одной руке, а карандаш в другой, он попробовал соединить эти предметы разными способами. Он подсунул карандаш под бумагу, потом бумагу под карандаш, потом расположил их рядом. Он попробовал завернуть карандаш в бумагу, потер бумагу тупым концом карандаша, затем острым. Острый конец оставил на бумаге след, и, сделав это открытие, человек обрадовался.
Он подложил под себя руку, посидел на ней и с интересом прислушался к ощущению в бедре.
– Когда прилетели люди в шести черных блестящих кораблях, вернее, когда мне представилось, что они прилетели, представилось ли тебе то же самое? А, киска?
Кот оставил в покое щепку и занялся рыбой.
– А когда я слышу их вопросы, ты их тоже слышишь? Может быть, ты думаешь, что они поют тебе песенку? – Он задумался и обнаружил ошибку в своих рассуждениях. – Может быть, так оно и есть – они поют тебе песенку, а я думаю, что они задают мне вопросы.
Он помолчал. Иногда он несколько дней не раскрывал рта – просто чтобы посмотреть, что из этого получится.
– Ты думаешь, они были здесь сегодня? – сказал он. – По-моему, сегодня. На полу следы, на столе сигареты и бутылка виски, на твоем блюдце – рыба, и память о них свежа в моем мозгу. Конечно, все это нельзя считать неопровержимым доказательством, но разве такие существуют? Посмотри-ка, что они мне оставили – кроссворды, словари, калькулятор.
Он принялся забавляться с калькулятором. Прошел час. Кот доел рыбу и заснул. Дождь не прекращался. Наконец человек отложил калькулятор, взял со стола сигарету, закурил. Глубоко затянулся.
– Похоже, я сегодня видел еще один корабль. Большой и белый. Я никогда таких не видел. Здесь было только шесть черных. И шесть зеленых. Были еще какие-то – сказали, что прилетели издалека. Но большие белые – никогда не было. Может быть, шесть маленьких черных при определенных обстоятельствах могут выглядеть как один большой белый? Кто знает… А может быть, мне хочется выпить виски? Пожалуй, да. Пожалуй, хочется.
Он встал, нашел на полу стакан, налил виски. Потом снова сел.
– Может быть, ко мне еще кто-нибудь заглянет, – рассудил он.
В сотне ярдов от хижины лежал звездолет «Золотое сердце». Из открытого люка показались три фигуры.
– Так это здесь? – Триллиан кричала, стараясь перекрыть шум дождя.
– Здесь, – сказал Зарнивуп.
– В этой лачуге? – спросила Триллиан.
– В этой лачуге.
– Но как можно управлять Вселенной из такого захолустья?
– Чудеса, – сказал Зафод.
Насквозь промокнув, они подошли к двери хижины. Постучали. Дверь отворилась.
– Здравствуйте, – сказал высокий сутулый мужчина.
– Простите, – начал Зарнивуп, – но у меня есть определенные основания предполагать, что…
– Вы управляете Вселенной? – выпалил Зафод. Мужчина улыбнулся:
– Стараюсь не делать этого. Вы промокли? Зафод посмотрел на него удивленно:
– Разве не видно, что мы промокли?
– Мне представляется, что промокли. Но возможно, вы на этот счет другого мнения. Если вы думаете, что в тепле сможете обсохнуть, заходите.
Они вошли. Осмотрели комнату: Зарнивуп с отвращением, Триллиан с интересом, Зафод с восхищением.
– Как ваше имя? – спросил Зафод.
– Вы думаете, у меня есть имя? Стоит ли давать имя средоточию смутных сенсорных ощущений?
Хозяин предложил Триллиан сесть в кресло, а сам пристроился на подлокотнике. Зарнивуп оперся о стол. Зафод улегся на тюфяке.
– Ух, хорошо, – сказал он и пощекотал кота. – Царское ложе.
– Послушайте, – сказал Зарнивуп, – мне надо задать вам несколько вопросов.
– Прекрасно, – сказал хозяин. – Можете спеть моему коту.
– Ему это понравится? – спросил Зафод.
– Спросите его.
– Он разговаривает?
– Не припомню такого. Но память моя ненадежна.
Зарнивуп вынул из кармана блокнот.
– Итак, – начал он, – вы управляете Вселенной?
– Трудно сказать, – ответил хозяин. Зарнивуп сделал пометку в блокноте.