Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
— Неужели нельзя просто снять ее? Мне жарко. Ужасно.
Я бы с удовольствием освободила его запястья, стянула бы через голову толстовку. Но даже с таким жалким и больным Джезом я боюсь рисковать.
Закатав ему рукава, продолжаю смешивать соус, молоть перец.
— Ну, как? Полегче?
— Да. А что в тех банках? — спрашивает он, немного помолчав.
— Мармелад, — отвечаю, проследив за его взглядом.
— А… Вы его делали, когда я пришел.
— Верно. Я всегда делаю мармелад в феврале, как мама. Семейная традиция. Запах… Любимый, хоть и навевает грусть.
— Мне тоже бывает грустно от некоторых воспоминаний. Не потому, что они сами по себе печальные, а потому, что эти события уже прошли. И никак не вернуть…
Поворачиваюсь, смотрю на Джеза. Наконец он заговорил примерно так же, как тот юноша, что пришел ко мне в первый день. Дела у нас как будто налаживаются.
— А какое твое самое первое воспоминание?
Джез ненадолго задумывается. Я изучаю его лицо. Оно заметно осунулось. В его выражении появилось нечто новое, настороженность, какой я прежде не замечала. Глаза оглядывают все вокруг, будто стремясь не упустить ни малейшей детали. Мальчик не расслабляется ни на секунду. И мне это совсем не по душе. Я хочу обратного.
— Лебеди на реке. Наверное, папа привозил меня в коляске. Мы бросали им хлеб. Он рассказывал, что лебеди принадлежат королеве. Это правда?
— Только неокольцованные лебеди-шипуны, которые живут на Темзе или ее притоках.
— А еще ветерок с запахом «Мармайта».[22]Даже сейчас, чувствуя этот аромат, я сразу вспоминаю эти места. Реку. До того, как все изменилось.
— На самом деле пахнет не «Мармайтом», а дрожжами с пивзавода. Но этот запах тоже одно из моих ранних воспоминаний. Некоторые терпеть его не могут. А я — наоборот. Ну а лебеди по-прежнему здесь водятся. Иногда исчезают. Но всегда возвращаются.
— Да. Но тогда все было иначе. Мама с папой уже никогда не будут вместе. Я никогда не стану маленьким мальчиком. Столько всего исчезает…
И вновь Джез собирается плакать.
— Это не так. — Откладываю нож и облокачиваюсь на стол, глядя ему в глаза. — Я сама раньше частенько так же думала, а теперь — нет. Ничто не уходит навсегда, прошлое можно вернуть, время не линейно, как мы привыкли считать. Оно вьет петли да спирали и проделывает с нами изумительные трюки. Я поняла это совсем недавно. Жаль, что не разумела всегда.
Обхожу стол, склоняюсь над парнем, заглядываю в его милое бледное лицо, в глаза, которые ввалились за время болезни, но вновь оживают.
— Ты пришел ко мне, — шепчу, вкладывая в слова все свои искренние чувства. — Именно тогда, когда мне нужно было знать, что прошлое не минуло навсегда. Ты помог мне понять, что второй шанс есть и что мне больше не придется испытать такую страшную потерю.
Джез молча смотрит на меня. На несколько мгновений мне кажется, будто он заглядывает мне глубоко в душу. Будто мы с ним — единое целое.
На кухне тихо и спокойно, дневной свет понемногу угасает. Я возвращаюсь к стряпне. Мы молчим — каждый о своем. Слова не нужны.
Позже — не уверена насколько: время вновь взялось за свои трюки, и день ускользнул за несколько секунд — Джез нарушает тишину:
— Что-то мне опять погано. Хочу лечь.
— Пойдем. Я разожгу камин, а ты ляжешь на диван.
Скатываю обратно рукава его толстовки. Оборачиваю парня пледом и веду в гостиную. Он ложится на диван, а я разжигаю огонь в камине, не вспоминая о дурных предчувствиях, которые всегда будит эта комната. Словно сейчас, рядом с Джезом, я верю, что все те непонятные моменты из прошлого, что всю жизнь меня преследовали, истлели и стерлись из памяти и сердца. Но кое-какие детали — быть может, свисающие с дивана мальчишеские ноги и вид его вялого, почти неподвижного тела — вдруг воспламеняют их все разом. Это не просто ощущение — оживает каждая незначительная подробность, целостная картина из прошлого, которые прежде ускользали всякий раз, когда я пыталась на них сфокусироваться.
Она едва освещена, когда я подношу спичку к растопке, и разгорается все ярче по мере того, как набирает силу пламя.
Весенний день. Рано. Небо серое. Я толкаю дверь и вижу в центре комнаты какой-то стол. Свечи отбрасывают на стены гигантские тени. Взрослые в черном, склонили голову. Я знаю, что там на столе, им нет нужды расступаться. Вижу между ними блестящий деревянный ящик с полированными медными ручками. Но ближе подойти не получается. Да никто и не просит. Ни один со мной не заговаривает. Замираю на пороге, одна, словно ожидая чего-то — слова, движения. Все так и стоят, не поворачиваются. Камин не разжигали. Комната холодней, чем сама река.
Вдруг звонит телефон. Он на столе рядом с диваном, где дремлет Джез. Или, по крайней мере, я думала, что он дремлет. Парень садится так резко, что мне приходит в голову мысль, не притворялся ли он. Я в другом конце комнаты. Требуется пара секунд, чтобы вывалиться из задумчивости, отметить, что Джез подбородком сбрасывает трубку с держателя, что он…
— Это я, Джез! — кричит негодник.
Лечу через комнату, бью пальцем по клавише «Mute», прежде чем юнец успевает договорить три коротеньких слова, что могут навсегда забрать его у меня.
— Как ты мог?!
— Что?
Мальчик съеживается, испуганно отпрянув.
— Джез, я привела тебя вниз. А ты? Что же ты натворил?
— Не понимаю. Что я натворил?
— Пытался бросить меня.
— Нет! Я ответил, не подумав.
Вздыхаю глубоко-глубоко, делаю круг по комнате, машинально проводя пятерней по волосам. Скорее всего, ничего страшного. Вздыхаю. Сажусь рядом с ним на диван. Осторожно опускаю руку парню на колено.
— Ну, хорошо. Мой просчет. Давай забудем. А сейчас тебе пора возвращаться в музыкальную комнату. Здесь тебе больше оставаться нельзя. Давай поднимайся.
Парень выбредает из комнаты. Я — за ним. Дрожу, шокированная тем, что он все еще боится меня. Но то ли от слабости, то ли виня себя в том, что огорчил меня, Джез идет безропотно: руки надежно связаны за спиной, голова опущена. Не пытается сопротивляться и когда мы поднимаемся по лестнице.
Снова заперев мальчика, спешу к автоответчику послушать сообщение. Надо проверить, услышал ли кто голос Джеза.
Хелен.
— Соня, ты не поверишь…
Снимаю трубку, набираю номер подруги. Она отвечает почти мгновенно.
— Можно к тебе сейчас? — выдыхает она.
Несколько секунд я не могу вымолвить ни слова. Успела она услышать голос Джеза? Это уловка?
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
