Они молча проводили взглядом громадный фургон, направлявшийся по главной улице на запад. Бен понял, что крокодил только что попал в его сеть. Следующий ход был за охотником.
* * *
Бену потребовалось почти все послеобеденное время, чтобы разработать план, убедить себя в том, что идея хороша, и уточнить детали. Каллахэн чувствовал себя сосредоточенным, собранным, но в то же время напоминал себе, что нужно быть осторожным. Очень осторожным. Была примерно тысяча пунктов, которые могли пойти не так, из них многие вообще грозили все испортить, а среди этих последних имелись и те, что угрожали жизни Бена.
История, которую он сочинил, чтобы отделаться от Сэта, дала сбой сразу, когда Элис Густафсон не ответила на телефонный звонок. Резервный план предусматривал звонок на его сотовый от Алтеи Саттерфилд.
— Что бы я ни говорил, миссис Саттерфилд, вы просто слушайте, — медленно втолковывал он старушке, отойдя к своему «роверу» якобы за картой. — Не говорите ничего в ответ, ни единого слова!
— Я буду слушать, дорогой, — повторила она. — Я великолепный слушатель.
— Не сомневаюсь. Значит так, через пять минут вы позвоните мне на сотовый.
— Номер, который передо мной?
— Совершенно верно. Как там Пинкус?
— О, с ним все в порядке, дорогой. Всего несколько часов назад он...
— Отлично, миссис Саттерфилд. Позвоните мне точно через пять минут. Время пошло!
Представление, которое устроил Бен, когда Алтея Саттерфилд слушала его в Чикаго, а Сэт Степански — в кабинке бара, было достойно Оскара. К концу разговора стюард уже не сомневался, что шеф Бена связался с клиенткой в уайтстоуновской лаборатории и организовал деловую встречу для них двоих в доме женщины в Пулман-хиллс в десяти милях к востоку от Фейдимена. Хитрость заключалась в том, чтобы с этого момента и до той минуты, пока Бен не будет готов, не попасться на глаза Степански, который мог колесить по городу.
— Я зарегистрируюсь в «Кволити инн», когда вернусь, — пообещал Бен, во время расставания перед входом в бар «У Чарли». — Сохрани свой аппетит, и мы хорошо пообедаем, если ты не против.
Было почти восемь вечера, когда Каллахэн подъехал к мотелю и подобрал своего нового приятеля. Решительность Бена уменьшалась с каждой минутой. Без четверти десять, в то время, как город уже готовился ко сну, они прикончили свои стейки размером с ладонь в баре под названием «Родео гриль» и направились к «роверу», стоявшему на почти пустой стоянке.
— Пока не наступила ночь, — сказал Бен, который все это время старался выкачать из Сэта максимум полезной информации, — я тебе хочу кое-что показать.
Они ехали на север почти двадцать минут. Имелись некоторые признаки того, что Фейдимен будет расширяться именно в этом направлении, но на это уйдут годы, а может быть и десятилетия, пока цивилизация доберется сюда. Если у Степански и появилось какое-то любопытство относительно того, куда они направляются, то пять кружек пива и солидный ужин удерживали его от того, чтобы заострить на этом внимание.
Наконец Бен свернул на подъездную дорогу к хранилищу складского оборудования, первому из тех, мимо которых он проезжал по дороге из Оклахомы. Неоновая вывеска не горела, окна небольшого офиса были темными.
— Что тут такое? — спросил Степански, не слишком обращая внимание на человека, с которым провел большую часть дня.
Они проследовали мимо одного ряда каких-то стальных конструкций, потом подъехали ко второму. Там Бен остановился.
— Послушай, Сэт, — начал он, — нам надо поговорить.
— Какого черта ты?..
Стюард запнулся на полуслове, когда осознал, что новый знакомый небрежным жестом направил ствол прямо ему между глаз.
ГЛАВА 23
Если я прав, то некоторые профессора ошибаются, заявляя, будто в душе у человека нет знаний, и они их туда вкладывают, вроде того, как вложили бы в слепые глаза зрение.
Платон, "Государство", кн. VII
Хотя ее место и находилось в бизнес-классе, полет до Рио не был для Натали в удовольствие. Три или даже четыре раза в ее мысли вторгались видения. Поездка на такси из аэропорта, лачуги — мать сказала, что они называются фавелы, — нападение, стрельба... Казалось, нет разницы в том, спит она или нет, — разворачивавшееся действие снова кромсало ее память. Оно было то ясное и всепоглощающее, то смутное и неопределенное, скорее плохая игра воображения, чем ужасные воспоминания.
Один раз она даже проснулась, хватая ртом воздух и ощущая испарину на лбу и над верхней губой.
— С вами все в порядке? — участливо спросил сидевший рядом пожилой бразилец.
Он оказался общительным вдовцом, учителем на пенсии, возвращавшимся домой из Штатов, где навещал детей и внуков, и довольно прилично говорил по-английски.
— Да, все нормально, — ответила она. — Просто последствия болезни.
— Вот, посмотрите, — сказал бразилец, протягивая ей листок с распечаткой электронной почты. — Это мне дал сын в Ворчестере. Вы, наверное, знаете, что нас, жителей Рио-де-Жанейро, называют «кариока». Это написал один юморист-кариока, репортер, для отличного издания: «Путеводитель по Бразилии для грин го».
Насмешливо-ироничный текст был бы, наверное, в самом деле смешным, если бы Нат читала его при других обстоятельствах. Но сейчас он вряд ли мог помочь ей справиться с «последствиями болезни».
«Уличная торговля в центре города — зрелище захватывающее, похожее на нерест лосося на Юконе».
«Холм Манжерия ночью — отличное место для смельчаков, любящих фейерверки. Только стреляют там не шутихи или «римские свечи», а «спешиап» тридцать восьмого калибра.
«Любите смотреть фильмы ужасов? Они не сравнятся ни с одним полицейским участком в Рио. Как любят говорить копы, это то место, где ребенок кричит, но даже мать его не слышит».
«Устали от своих местных городских бездельников и придурков? Познакомьтесь с нашими. Их можно найти в коридорах Государственной ассамблеи — они там принимают законы».
«Туалеты Центрального вокзала. После десяти вечера — это ничейная земля, самый большой в мире бордель. Вам нужно только выбрать пол партнера».
Натали слабо улыбнулась и отдала листок.
— Мне уже намного лучше, — сказала она.
* * *
Перед тем как выехать из дома в Бостонский аэропорт «Логан», Натали вспомнила о том, что ей настоятельно советовали не садиться в такси в аэропорту Рио.
К нежелательному транспорту она добавила автобус, поэтому пошла в сеть и заказала себе джип с жестким верхом.
Сейчас, выезжая со стоянки аэропорта Жобим и направляясь на юг по скоростному шоссе, ей удавалось дышать ровно и контролировать пульс. Благодаря в основном непрекращавшимся приступам воспоминаний о том, как в нее стреляли, два месяца, прошедшие с той ее злополучной поездки в город, могли показаться шестью часами.
