Дурак! — рявкнула Лена, от эмоций треснув молодого человека по плечу.
Несильно. И совсем не так, как ее учили. Но и этого хватило, чтобы мозг парня встал на место.
— Это ревность, — сообщил он.
— Нет, неправильно строишь предложение, — покачала Леночка.
— Я ревную, довольна? — буркнул Волконский.
— Вполне, — сделала Кошкина шаг вперед и положила руки на шею Павла.
Поцелуя не последовало. Красотка просто прижалась к клановцу и о чем-то задумалась. Парень глубоко вздохнул и погладил девушку по волосам.
— Ты-то чего хочешь? — поинтересовался негромко Павел.
— Пока — тебя, — честно призналась Кошкина. — Затем… Не знаю. Разницу в положении понимаю. И я не дура, ясно⁈
— Ясно, ясно… — согласился Волконский, продолжая поглаживать волосы.
И парень действительно не соврал. Дурой красавицу он не считал точно.
— Что мне делать? — раздался еле слышный шепот.
— Сколько у нас времени? — негромко спросил молодой человек.
— Месяц ровно, — вздохнула Леночка. — Сегодня первое число. Тридцать первого мой дед должен будет дать окончательный ответ.
Парень вновь застыл размышляя. Время пока есть.
— На кой черт ему жениться на тебе? — поинтересовался он чуть отстраненно.
— Э-э-э-э-э-э! — ту же процитировала самого Павла красотка, припечатав свое возмущение кулачком.
В этот раз с явным налетом игривости. «Волю почувствовала!» — хмыкнул Волконский, но, скорее, одобрительно. Да и приятно было, что девушка, кажется, внутренне совершенно не сомневается, что ему ситуацию разрулить удастся.
— Я серьезно, Лена, — не принял перехода на «легкий тон» молодой человек.
Девушка вздохнула и сделала шаг назад, заставив парня убрать руки со своей талии.
— Я точно не знаю, Паш, — сообщила она. — Пока я даже не видела письма. О ситуации мне известно со слов деда. Так что…
— Свяжусь с Германом Адольфовичем, — кивнул своим мыслям молодой человек. — Не волнуйся, что-нибудь придумаю.
— Обещаешь?
— Я когда-то разбрасывался словами? — приподнял брови клановец.
— Ну… несколько минут назад ты грозился мне продемонстрировать, как быстро срывается полотенце! А оно еще на мне…
«Обещания надо выполнять!» — решил молодой человек, развеивая иллюзию паранджи. Она свою роль уже отыграла.
* * *
— Кофе? — невозмутимо поинтересовалась Катерина, встретив с утра сюзерена на кухне.
Час был очень ранний. Во всяком случае, клановец даже не стал будить Лену, покинув собственную кровать по-английски. Так что над вопросом он задумался всерьез.
— Нет, — покачал головой молодой человек. — Впереди работа. Обойдусь без стимуляторов.
Блондиночка вежливо улыбнулась и сделала глоток из собственной ажурной чашечки. Однако через миг она подняла взгляд вновь.
— Что-то не так? — поинтересовалась секретарь.
Волконский же только головой покачал. Мыслей у него в черепной коробке после чегодняшней ночи прибавилось, конечно. Но вываливать их сейчас «на стол» он не хотел совершенно.
— Как скажете, Павел Анатольевич, — ровно произнесла белокурая красавица.
Секретарь частенько демонстрировала свое несогласие, переходя на чуть более официальный стиль общения. Сейчас же ее слова можно было перевести примерно так: «Да, я вижу, что ты что-то недоговариваешь. И даю тебе понять это. Но и настаивать на ответе не буду. Решишь — скажешь!».
— Лену замуж пытаются выдать, — негромко произнес молодой человек негромко.
— Тебя ЭТО волнует? — чуть шире улыбнулась блондиночка.
И вновь игра смыслов и оттенков. Мол, все равно недоговариваешь.
— Нет, меня беспокоишь ты, — теперь уже совершенно честно ответил Волконский.
Вчерашняя беседа заставила его задуматься над местом обеих девушек в своей жизни. И их восприятием собственной роли.
— Присядь, Павел, — негромко попросила Катерина.
«Отбиваться» от предложения молодой человек не стал.
— Я знаю о ситуации с Кошкиной. Первой об этом она рассказала мне…
— Бабский заговор, — задумчиво вздохнул Волконский.
Однако «свернуть» тему у него не вышло. Секретарь прекрасно знала своего сюзерена, а потому легким кивком головы дала понять, что маневр Волконского замечен и успеха иметь не будет.
— Тебе станет спокойнее, если я скажу, что меня все устраивает как есть. Пока. Поэтому, окажись я на твоем месте, то сначала разобралась с собственной «женой», затем с Паутовыми, а уж потом решиала бы «как жить дальше»…
Секунду Катерина серьезно вглядывалась в господина, после чего куда веселее добавила:
— И вообще, что за желание сунуться в схему, которая и так прекрасно работает⁈ Не мешай «взрослым тетям»…
На этом моменте клановец искренне рассмеялся, чувствуя, как спадает напряжение. Да и собеседница широко улыбалась, явно давая понять, что не стоит воспринимать ее слова СЛИШКОМ УЖ всерьез.
— … Мы и сами прекрасно договоримся. Все-таки «домашний очаг» издревле считался вотчиной девушек. Так что иди добывай мамонта и спасай нас от саблезубого тигра. А уж мы позаботимся, чтобы в мире было место, куда тебе приятно будет возвращаться.
Под конец Волконский хохотал уже в голос. Мир снова стал непростым, но хотя бы понятным.
Бз-з-з-з!
— Слушаю, — ответил на вызов молодой человек.
— Мы готовы, — сообщил динамик голосом Влада.
— Старт через полчаса.
— Скоро буду, — ответил Волконский и дал отбой.
Катерина вновь подняла взгляд:
— Пора? — поинтересовалась она.
— Через десять минут вылет.
— Ну, «поцелуй на дорожку» у тебя уже был, — усмехнулась секретарь. — И, похоже, не один. Попробую побыть чуть оригинальнее. Контейнеры с завтраком на столе. Перекусишь в дороге.
И все же блондиночка соврала. Наудачу перед выездом она сюзерена все же поцеловала.
* * *
Виктория Юсупова много раз представляла, как именно ее будут спасать из нынешнего «узилища». Отчего-то на ум приходил штурм гвардейцами клана резиденции дядьки, проникновение на территорию дома каких-нибудь суперспецов «тихой работы» и даже образ отца, распахивающего двери с ноги…
И пора была бы спасителям поторопиться. До заседания Управления оставалось всего несколько дней!
Бум, бум, бум!
Тяжелые, но явно торопливые удары в дверь заставили девушку, уже готовящуюся ко сну, встрепенуться.
— Слушаю! — бросила она.
Однако вопреки обыкновению, дежурный боец дядьки не стал дожидаться прямого разрешения, самым наглым образом ворвавшись в выделенную девушке спальню.
— Вы в своем уме⁈ — с холодным презрением бросила обитательница покоев «гостю».
Находиться в одной легкой ночной рубашке перед незнакомым мужиком ей не нравилось абсолютно.
— Прошу простить, Виктория Львовна, — торопливо кивнул гвардеец. — Ваш ждут внизу.
— Я спущусь через полчаса, — вскинула подбородок «уралочка».
Ей же нужно переодеться,
