эту Альбину, — прошипела я сквозь зубы. — Раз уж напилась, так спала бы себе в сторонке и никому бы не мешала.
Я сказала это очень тихо, и к тому же из-за шума ветра и гула двигателей мои слова все равно невозможно было бы услышать, но Альбина как будто бы их услышала. Она медленно обернулась назад и окинула палубу тяжелым взглядом.
Мы сидели, спрятавшись в своих укрытиях, и увидеть кого-либо из нас Альбина не могла, да она и не увидела, но зато мы увидели ее глаза.
Боже мой! Ничего подобного видеть мне раньше не приходилось. Это были совершенно белые глаза, как у слепой.
«Что это с ней? — пронеслось у меня в голове. — Что у нее с глазами?»
А Альбина меж тем все приближалась и приближалась к Ляльке. И теперь между ними оставалось каких-нибудь десять метров или даже меньше.
И вдруг, преодолев это расстояние в два прыжка, Альбина в мгновение ока оказалась возле Ляльки и, набросившись на нее сзади, одной рукой зажала ей рот, а другой схватила за горло.
«Что за дела? — удивилась я. — Что это она себе позволяет и где в конце концов Кутузов? Мы все сидим тут в ожидании появления маньяка-убийцы, чтобы взять его, как говорится, с поличным, а вместо этого на палубе вдруг появляется Альбина и бросается на нашу Ляльку. В чем дело-то?»
И тут до меня вдруг дошло.
— Боже! — прошептала я. — Так значит это Альбина?!!
А на палубе меж тем происходило черт знает что. Альбина словно с цепи сорвалась. Она с такой силой вцепилась в Лялькину шею, что еще минута, и она могла бы ее задушить. Могла бы... но не задушила. Наша Лялька — профессиональная спортсменка, тренер международного класса по аэробике. И хотя год назад она перешла на руководящую работу — сказались старые травмы, — спортивная закалка у нее все же осталась, и задушить ее не так-то просто.
Короче говоря, мы и глазом не успели моргнуть, как одним ловким движением Лялька отправила свою обидчицу в глубокий нокаут, и все было кончено.
Тут наконец и вся наша группа поддержки пришла в движение.
Размахивая пистолетом, выскочил из своего укрытия Климов.
Со стороны кормы, тоже размахивая, но просто руками, бежали Степка и Фира.
А из рубки к месту действия неслись Борька и капитан. Первый, подскочив к любимой, тут же сграбастал ее в свои объятия и, прижав к груди, стал успокаивать, что опасность, дескать, уже миновала, и теперь Лялька полностью под его защитой. Капитан молча топтался рядом.
В общем, пока мужчины суетились и кудахтали вокруг Ляльки, они проворонили пришедшую в себя Альбину. А та, полежав немного на палубе после Лялькиного нокаута, быстренько очухалась, поднялась на ноги и, не став ждать, когда на нее обратят внимание, легко перемахнула через борт и бухнулась в воду. Короче, с чего начали, тем и кончили. То нас с Кондраковым вылавливали, теперь вот Альбину надо было спасать.
Капитан помчался в рубку отдавать команду, чтобы остановили двигатели. А Димка, Степка и Климов, не раздумывая и даже не сняв ботинок, бросились в воду.
А зря, между прочим. Во-первых, мокрые ботинки в воде все одно, что гири — будут тянуть ко дну. А во-вторых, если Степка из-за этой Альбины утопит свои дорогостоящие кроссовки, то я ее тогда сама утоплю.
До Москвы мы добрались только к обеду.
Усталые, но счастливые оттого, что наше «милое» путешествие подошло наконец к концу, мы без задержки спустились по трапу на берег и поспешили к своим машинам.
Мне лично не терпелось как можно скорее убраться подальше от несчастливой «Пирамиды» и оказаться наконец дома.
То же самое можно было сказать и обо всех моих родственниках. Им эта поездочка уже явно стояла поперек души.
А бедный отец от усталости так и вовсе едва держался на ногах. За этот круиз он заметно осунулся и похудел.
Одни только гости были счастливы и всем довольны. Они шумно и весело прощались с отцом и всеми нами и искренне благодарили его и Бориса за замечательный вояж.
К счастью, они так ничего и не заметили: ни ареста Альбины, ни исчезновения Кондракова, который после смерти жены заперся в своей каюте и никуда оттуда не выходил, ни двух кошмарных убийств.
Даже странно как-то. Впрочем, это хорошо. По крайней мере у них останется приятное впечатление и о поездке, и о самом юбилее.
Когда наконец гости загрузились в машины, которые заботливо приготовил для них Борис, и отбыли по местам своего проживания, мы с облегчением вздохнули и тоже поехали домой.
Не повезло только Климову с доктором Никольским. Они были вынуждены подзадержаться и покинуть яхту последними.
С помощью Жени и Сени они чуть ли не на руках вынесли одурманенную лекарствами Альбину и, усадив ее в машину, дружной компанией покатили на Петровку.
После того, как Альбину Александровну с большим трудом удалось выловить из воды (она никак не желала спасаться, а наоборот, норовила поглубже уйти на дно), она устроила нам такую истерику, что просто другого выхода не было, как только успокоить ее при помощи сильнодействующих транквилизаторов.
Через три дня мы сидели в гостиной загородного особняка Борьки Сидорина и пили шампанское «Вдова Клико». Такое шампанское вообще-то просто так не пьют, в смысле без повода. Без повода пить такое шампанское — это моветон. Но у Борьки с «моветонами» свои отношения, и его жизненный уклад очень часто расходится с общепринятым европейским этикетом.
Однако сегодня повод был. И повод, надо сказать, нешуточный. Не прошло и трех лет, как Лялька дала наконец свое согласие на их с Борькой законное бракосочетание. Вот так-то! Три года упиралась, ни в какую не соглашалась выходить замуж за «денежный мешок», как Лялька за глаза называла Борьку, а тут сдалась за какие-то три дня. И все после трагических событий на «Пирамиде». Видно, ей надо было воочию убедиться в том, до чего же коротка и хрупка бывает человеческая жизнь. И вряд ли стоит откладывать на завтра то, что можно и нужно сделать сегодня, потому что завтра может и не наступить.
Короче, Лялька сдала свои позиции без боя и, кажется, совсем об этом не жалела. Она с удовольствием крутила на безымянном пальце платиновое колечко с неприлично большим бриллиантом — подарок Бориса — и милостиво позволяла новоиспеченному жениху прилюдно клясться ей в вечной любви.
Борька же был
