— Конечно, еще же ведь год магистратуры впереди. Мы же договаривались, — стараясь держать голос ровно и не сорваться в истеричные рыдания, согласилась она с этим шутом. Но тот внезапно вложил ей в руки лавашный сверток и, пока она с ним возилась, поправляя, чтобы все не высыпалось, поймал за подбородок, заставляя смотреть себе в лицо.
— Ты что, плачешь, что ли? Ну прости идиота, нужно было с кольцом, но магазины-то все закрыты. Уж как получилось.
— Прекращай надо мной издеваться! — выпалила потерявшая терпение девушка, сорвавшись-таки на позорный визг. — У нас брак по расчету, договор я соблюдаю, даже если из-за этого чертова вируса тебе придется проучиться лишний год, не проблема. Только не мотай мне нервы и не притворяйся, что я тебе нравлюсь. Нет нужды играть на публику, мы тут одни.
— А если я хочу на тебе жениться по-настоящему? — тихо спросил Даниил. — Хочешь, сначала разведемся, если ты не веришь в мою искренность, и просто будем жить вместе в России. Не знаю, как тебе еще доказать, что я хочу быть с тобой на самом деле, а не потому, что мой отец — грязный шантажист, а я самовлюбленный осел, возжелавший учиться где попонтовее.
Йоланда молча хлопала глазами. Смысл его речи ускользал от нее. Не может же Даниил в самом деле утверждать, что хочет остаться и жить с ней, потому что она ему нравится? Наверное, это такой хитрый ход, чтобы задержаться подольше, не верится как-то в его романтический порыв.
Хотя… почти две недели он, не переставая и почти не прерываясь на сон и поесть, ухаживал за ней. Переживал, видно же: не только она за это время похудела и осунулась. Он тоже стал похож на привидение. Синяки под глазами, бледная кожа, обтянувшая скулы.
Медленно и неуверенно, как во сне, Лана подняла руку и провела кончиками пальцев по его щеке.
— Это взаправду или у меня бред? — поинтересовалась она вслух. Даниил тяжело вздохнул. Зря он так поторопился, набросился на нее с признаниями. Ей сейчас лучше не нервничать, чтобы не нагружать уставший организм. Но уж раз начал, нужно довести до конца и убедить ее в том, что все очень даже взаправду.
Только вот как?
— Кажется, я придумал, как тебе доказать, что я серьезно, — парень хитро усмехнулся. — Я запишусь на курсы голландского и через год подам документы на местный паспорт. Как тебе мысль? Когда я стану полноценным самостоятельным нидерландцем, не зависящим от брака для пребывания в стране, у тебя больше не будет вопросов, ради визы я с тобой или ради тебя самой?
— Не знаю, — Лана прикусила губу и потупилась, не в силах определиться с ответом. Слишком уж все перемешалось в их жизни. Ей безумно хотелось верить в его искренность, но что если всю эту катавасию с получением паспорта Даниил затевает ради себя самого, чтобы наверняка остаться в Европе?
Увы, их отношения начались так внезапно и нетрадиционно, что какой стороной их ни повернуть, а чтобы доказать свою честность, мужу теперь придётся очень и очень постараться.
Погода недолго радовала — солнце на второй же день скрылось за тучами, но снег, к счастью, сменил мелкий, привычный уже, хоть и не менее противный от этого дождь. Даниил радовался и этому, вместе с остальными жителями Голландии. Все же родная морось куда лучше стихийного бедствия.
Неделю спустя, когда Лана окрепла настолько, чтобы сесть не велосипед, они поехали в гости к ее родителям.
Она-то и раньше утверждала, что вполне готова, но Даниил, скептически глядя на ее передвижения по квартире по стеночке, посоветовал все же не геройствовать и чуть-чуть подождать.
Невольно вспомнилась сцена, свидетелем которой он был недавно в супермаркете. Старушки, маявшиеся бессонницей, заявлялись по утрам ни свет ни заря за свежим хлебом и какой-нибудь мелочью. Эта дама под сотню не стала исключением. Даниил плёлся за ней с сумками, и прикидывал, как бы ей помочь. Божьему одуванчику даже батон и три булочки, что лежали в ее пакете, были, похоже, в тягость.
Старушка доковыляла на костылях до велосипеда.
Двухколесного, обычного, не квадроцикла какого.
Пристегнула костыли к специальному креплению. Лихо запрыгнула на велик и укатила.
Прямо как в «Человек с бульвара Капуцинов». Только там была лошадь.
Похоже, сценарист старого советского кино в свое время побывал в Голландии.
Даниил почти не сомневался, что Лана вполне способна повторить сей подвиг и, хоть едва перемещается по квартире, рассекать на двухколесном скакуне будет уверенно и бодро. Но это самое «почти» заставило его все же выждать еще пару дней и окончательно убедиться, что она пришла в себя. Поймать ее в падении он бы вряд ли успел, а к ослабленному болезнью иммунитету добавлять сломанную ногу и все же попадать в больницу — не в нынешней ситуации.
Госпитали и без того переполнены.
Новые простуженные, к счастью, почти перестали поступать, а старые, выздоровевшие, потихоньку освобождали койкоместа. Но пока еще недостаточно быстро.
Узнав об их приезде, семья Ланы затеяла барбекю. Под предлогом, что ей нужно хорошо питаться. И, понятное дело, поставили Даниила к мангалу как главного ответственного.
Похоже, совместные шашлыки потихоньку становятся их общей традицией. Парень безропотно нацепил фартук и взял в руки шампуры, наказав Лане сидеть на кухне и вообще не вставать. Даже если приспичит.
Маринда наблюдала за его суетой вокруг дочери с нескрываемым умилением.
— Все же мы с Пашей молодцы, — довольно протянула она, едва Даниил скрылся на заднем дворе и занялся углями. — Вон какая из вас замечательная пара получилась.
— Что? — Йоланда сначала решила, что ей послышалось. Не могла же родная мать ей и в самом деле врать в лицо почти год? Что значит «с Пашей»? Это у них со старшим Кореевым такие тесные отношения?
— Не знаю, что ты там себе надумала, но да, мы с Павлом сговорились и подбили вас на брак, — невозмутимо повела плечом Маринда. — Он же старый приятель отца, не раз у нас гостил, когда мы только поженились. А когда дети подросли, мы с ним придумали этот план. По-моему, прекрасно вышло.
— Мам, ты серьезно? — растерянно пробормотала Лана. Та всплеснула руками.
— Нет, ну, а как еще? Ты сидишь в своей квартирке, носу на улицу не высовываешь, а с той стороны Даня с какой-то чувырлой с надутыми губищами встречается. Ни я, на Павел от вашего выбора не были в восторге. Ну, и поспособствовали чуть-чуть.
— Поспособствовали?! Ты меня заставила поверить в то, что отец — вор и лжец! — задохнулась от возмущения девушка. Мать вздохнула.
— Вадик меня простит. Он бы одобрил… вас с Даней, я имею в виду. И уж точно порадовался бы, что помог вас соединить. Даже оттуда.
Мать кивнула куда-то наверх. Лана поморгала, смахивая неуместно набежавшие слезы. Обида на ложь от самых близких людей все еще таилась где-то глубоко в сердце, но разумом она понимала: все, что они делали, было сделано из самых лучших побуждений. И в кои-то веки ими вымостили дорогу не в ад, а к счастливому браку.
