однояйцевого близнеца в Китае, а другого – во Франции, и их вербальное поведение будет совершенно разным. (Грамматики этих двух языков могут иметь некоторые общие черты, но, как мы убедились, не потому, что грамматика имеет генетическую основу.)
3. ВЫЗЫВАЮЩИЙ РАЗДРАЖИТЕЛЬ является особенно ясным примером действия окружающей среды и, вероятно, по этой причине был открыт и сформулирован первым. Понятие триггера, который высвобождает сохраненное поведение, было подсказано Декарту некоторыми гидравлическими устройствами, имитирующими поведение человека, а простые примеры были продемонстрированы в XIX веке на сегментах живых организмов – например, на обезглавленных саламандрах – физиологом Маршаллом Холлом. Как мы видели, Павлов показал, как стимулы могут приобретать способность вызывать рефлекторные реакции в течение жизни человека, и все это привело к амбициозной повестке дня психологии «стимул – реакция».
Эта же привлекательная простота, возможно, ответственна за то, что рефлекс сохранил свое место в ненаучной литературе как стереотип действий в окружающей среде, а также за то, что бихевиоризм, как часто утверждают, рассматривает поведение просто как ответ на стимул. Если бы это было так, то организм имел бы облик марионетки, робота или машины. Но стимулы не вызывают оперантных реакций, они просто изменяют вероятность их возникновения. Они делают это благодаря условиям подкрепления, в которых они играют определенную роль, и они могут действовать в сочетании с другими обстоятельствами, возможно, но не обязательно до момента возникновения реакции. Эта роль значительно отличается от роли вызывающего раздражителя в рефлексе.
4. ЛЮДИ УДЕЛЯЮТ ВНИМАНИЕ или игнорируют мир, в котором они живут. Они ищут в нем что-то новое. Они обобщают. Они выбирают. Они реагируют на отдельные признаки или особые их наборы как на «абстракции» или «понятия». Они решают проблемы, собирая, классифицируя, расставляя и упорядочивая предметы. Они описывают вещи и реагируют на свои и чужие описания. Они анализируют условия подкрепления в своем мире и разрабатывают планы и принципы, которые позволяют им реагировать должным образом без непосредственного контакта с ними. Они открывают и используют способы выведения новых правил из старых. Во всем этом и многом другом они просто действуют, и это верно даже тогда, когда они действуют скрыто. Поведенческий анализ не только не отвергает ни один из этих «высших психических процессов» – он возглавил исследование условий, при которых они происходят. Что он отвергает, так это предположение, что подобные действия происходят в таинственном мире разума. Оно, утверждает бихевиоризм, является необоснованной и опасной метафорой.
Никто не может точно объяснить большую часть человеческого мышления. В конце концов, это, вероятно, самый сложный предмет, когда-либо подвергавшийся анализу. Великие достижения художников, композиторов, писателей, математиков и ученых, несомненно, все еще недосягаемы (отчасти, как я уже отмечал, потому что лидеры в этих областях были введены в заблуждение ментализмом, заставившим их давать бесполезные отчеты о своей деятельности). Независимо от того, насколько несовершенным может быть поведенческое объяснение, мы должны помнить, что менталистские толкования ничего не описывают вовсе.
5. ЭВОЛЮЦИОННАЯ ТЕОРИЯ перенесла цель, которая, как казалось, проявляется в генетическом наборе человека, с предшествующего замысла на последующий отбор по условиям выживания. Оперантная теория перенесла цель, которая, как казалось, проявляется в действиях человека, с предшествующего намерения или плана на последующий отбор по условиям подкрепления. Человек, нацеленный на действие, потому что он получает за него подкрепление, может чувствовать состояние своего тела в это время и называть это «ощущаемой целью», но бихевиоризм отвергает причинную эффективность этого чувства.
6. УСЛОВИЯ ПОДКРЕПЛЕНИЯ также напоминают условия выживания в создании нового. Ключевым словом в названии книги Дарвина было «происхождение». Естественный отбор объяснил возникновение миллионов различных видов на поверхности Земли, не обращаясь к творческому замыслу. В области человеческого поведения возникает возможность того, что условия подкрепления могут объяснить произведение искусства или решение проблемы в математике или науке, не апеллируя к творческому разуму или к признаку творчества, а также к возможности того, что «гениальные люди обладают большей созидательной нервной энергией, чем простые смертные».
Как в естественном отборе, так и в оперантном обусловливании появление «мутаций» имеет огромное значение. До недавнего времени виды развивались благодаря случайным изменениям в генах или хромосомах, но генетик может организовать условия, при которых вероятность появления нужных мутаций особенно высока. Мы также можем обнаружить некоторые источники новых форм поведения, которые проходят отбор по сложившимся условиям подкрепления, и, к счастью, у художника или мыслителя есть другие способы внести новизну. Некоторые из них я рассмотрел в главе 7.
7. ПРОИСХОЖДЕНИЕ лежит в основе вопроса о самости или самоощущении. Представитель человеческого вида обладает идентичностью в том смысле, что он является одним из членов рода и никем другим. Он начинается как организм и становится личностью или «я» по мере приобретения репертуара поведения. Он может стать более чем одним индивидом, если он приобретает более или менее несовместимые репертуары, подходящие для разных случаев. В самопознании знающее «я» отличается от познаваемого. В управлении собой управляющее «я» отличается от управляемого. Но все «я» являются продуктами генетической и внешней истории. Самопознание и управление собой имеют социальное происхождение, а самость, которую знают и которой управляют, является продуктом как условий выживания, так и подкрепления. Ничто в позиции, занятой в этой книге, не ставит под сомнение уникальность каждого представителя человеческого вида, но заложена она в исходных данных. С научной точки зрения нет никакого «я» как истинного инициатора или инициатора действия.
8. ЕСЛИ ОТБРОСИТЬ уничижительное значение слова «поверхностный» как лишенный проникновения, а почетное значение слова «глубокий» как значительный, то в утверждении, что бихевиористский анализ является поверхностным и не достигает глубин сознания или личности, есть доля истины. Суть его заключается в том, чтобы поставить под сомнение причинную роль того, что ощущается или интроспективно наблюдается внутри, и вместо этого обратиться к генетической и внешней истории, а также к нынешней обстановке – ко всему тому, что лежит снаружи. Если бы бихевиоризм пошел по пути чистого структурализма, отказавшись от причинной роли разума и ничего вместо него не ставя, он был бы поверхностным в первом приближении, но это и есть поверхностный взгляд на то, что он в действительности представляет собой.
9. ЭКЗИСТЕНЦИАЛИСТЫ, феноменологи и структуралисты часто утверждают, что, ограничиваясь предсказанием и контролем, наука о поведении не может постичь природу или сущность человека. Так называемая гуманистическая психология также отрицает предсказание и контроль, поскольку ее интересует то, чем является человек здесь и сейчас, вне его прошлого или будущего, и она пытается оправдать себя соответствующим образом: «Теория эволюции не является предсказательной наукой, однако она весьма уважаема и важна. Следовательно, можно оправдать другие непредсказывающие науки – историю, гуманистическую психологию». Но теория эволюции вообще не является наукой; это интерпретация большого количества фактов с
