Царь теней! Церковь Огама! Это его жреца я убил, сразу позабыв об этом. А сам он то-ли полубог, то-ли младшее божество. Как так? Я же настроил компас на Энея? Черт!
— Готово.
— Укладывай его в центр и начнем.
Тени что меня спеленали, задвигались и, приподняв меня над землей, на удивление мягко уложили меня в центре узора нарисованного на песке.
— Твой ход.
Эти двое обратились к третьему участнику нашей полуночной «вечеринки», которого я как-то упустил из виду. Тот, ощерившись, сделал шаг ко мне и с размаху воткнул в мой живот нож.
— А-а-а-а, — тут уж молчать я не стал. — С-ука!
Больно-то как.
Когда первая, самая сильная боль отступила, я смог сфокусировать взгляд и чуть приподняв голову — почему-то это у меня получилось — я посмотрел на свой развороченный ножом живот. Кривой разрез, что шел от пупка вверх — был раздвинут, а внутрь меня были засыпаны черви. Грязная банка, в которой они до этого содержались, стояла рядом.
Несмотря на весь ужас происходящего, я выдохнул с облегчением. Все же это Эней.
Жрецы церкви теней снова заговрили между собой, по прежнему не обращая на меня внимания, словно я был никем.
— Он идет. Мост душ почти закончен.
— Последний компонент?
— Что? — Безумец что засунул в меня червей и все это время сидел рядом, наблюдая как они во мне копошатся, попробовал обернуться, но его тоже спеленали тени, а потом ему перерезали горло и его порченая кровь смешалась с моей. Ему специально придержали голову, чтобы все, что из него вытечет, попало мне на живот, а потом, когда он умер — отбросили в сторону.
— Готово.
— Да. Наше дело сделано.
Тут они оба впервые на меня посмотрели.
— А ты радуйся, что достался этому Энею, а не нашему господину — Огаму. Убийца наших братьев заслуживает куда более страшной участи, чем смерть.
Говоривший со мной отвернулся.
— Уходим, брат.
И они ушли, растворившись в тенях. Больше меня ничего не держало, я даже почувствовал свою силу, но прежде чем я успел даже подумать о попытке излечить себя, первая и вторая моя оболочка духа разлетелись вдребезги, а меня затянуло внутрь самого себя, где надо мной возвышался мерзко улыбающийся полубог червей и гнили. Такой, каким я его запомнил. Гигант, чье тело состояло из мириад червей и жуков, сплетенных в одно целое. Полубог гнили, воздух вокруг которого искривлялся и дрожал, словно под действием высокой температуры. В этот раз над его головой вращался нимб — кольцо, только не из света, а из истязаемых душ, кричащих в страхе. Это те глупцы, что перешли ему дорогу или стали его последователями.
От одного его присутствия рядом мой дух стремительно распадался. Первая и вторая оболочка уже исчезли. Туман междумирья что раньше пытался добраться до меня уже был тут и только Эней не давал ему пожрать меня, так как я был ему нужен живым.
— ВОР! — Обратился он ко мне. — Вот я тебя и нашел, как и обещал. Жаль, слуги Огама поторопились. Я еще не ступил на землю этого мира. Впрочем, неважно. Моста душ нам хватит.
Он с алчностью посмотрел в сторону моего средоточия, на бутон красной розы, вращающийся вокруг него.
— А теперь отдай мне око Даммаса.
Из-за распада моего духа — эликсир Искаженной Смерти начал действовать. Я стремительно умирал, а Эней пока этого не замечал. Рана в животе пустяк — сильный маг от такого не умрет.
Кажется, я был прав. Он не хочет забирать розу самостоятельно. Вырвав ее из меня, он может ее повредить. Ему нужно мое согласие, которого он не получит, а мне нужно продержаться еще какое-то время. Как только я умру, надеюсь, его метка исчезнет. Жаль что это только предположение.
Терпением он не отличался. Эней начал меня пытать. Черви стали грызть меня изнутри и уже никакая «изумрудная река» не помогала. Я кричал. Он требовал дать согласие и передать ему око, а потом я снова кричал. Время тут шло по-другому, и для меня прошла целая вечность, прежде чем он перестал меня мучить и заметил происходящее. Его взгляд изменился.
— Что ты сделал, вор⁈ Почему ты умираешь⁈ Ответь мне!
Я вымученно улыбнулся и промолчал. Его мощь подавляла.
— Смотри!
Перед моими глазами забегали видения из жизни Михаила.
— Я знаю, он твой друг. Ты хочешь вернуть его?
Собравшись духом, я ответил.
— Не смеши. Я уже знаю, что Михаила нет. Он мертв. То, что ты показываешь — не он. Это существо не мой друг и товарищ. Ты уже убил его, тварь.
Видения, что он посылал мне — прекратились.
— Ты умираешь. Понимаешь? Зачем тебе это? Просто отдай мне око!
— И ты оставишь мне жизнь?
— ДА!
Я рассмеялся.
— Ложь.
Он разозлился. Я почувствовал это. Следующие его слова были вкрадчивыми.
— Стой! Не отказывайся. Я дам тебе ВЫБОР! Прими меня… впусти в свое сердце и душу, и я остановлю это. ТЫ. БУДЕШЬ. ЖИТЬ. Ты же хочешь жить?
— Нет.
— ТОГДА УМРИ!
Он поднял руку и, схватив розу, сжал ее, потянув на себя. Я догадывался, что все этим закончится, и из последних сил подлетев к средоточию, тоже ухватился за нее.
Полубогу это не понравилось. Он возобновил пытки. Черви с него осыпались и с новой силой вгрызлись в меня, но я только крепче сжал кулак. Оку Дамасса не понравилось, что происходит и оно выпустило шипы, что пронзили как меня, так и Энея. И чем дольше мы рвали на части розу, тем сильнее шипы ранили нас. Я уже чувствовал, что стою на грани и сейчас умру, так что последним, что я сделал — было «слово». Я произнес его, и Эней впервые закричал от боли, ударив меня, перестав жалеть.
— НЕТ! — Вскрикнул он, осознав свою ошибку, но было поздно. Я умер, а роза распалась, впитавшись частью в меня, а частью в него.
Вот и все. Теперь он думает, что я мертв.
* * *
Я медленно вынырнул из забытья и огляделся. Так вот она, смерть?
Я находился в пустоте. Вокруг ничего не было. Тело, которое я еле чувствовал, отторгало меня, и с каждой секундой я терял с ним последние связи, а потом и вовсе начал все забывать. И первое что я забыл — было мое имя. Наступила апатия. Мой разум словно засыпал. Я ничего не хотел. Пустота вокруг превратилась в серую хмарь, что затягивала меня все глубже, забирая все то, что мне так дорого.
Последним усилием я пробудил в себе воспоминания о маме, а потом темнота…
* * *
Всхлипывая, я сидел за камнями и слушал, как страшно кричит господин. Я сделал, как мне сказали, зажал уши, но его крики все равно были слышны. Очнулся я оттого, что Ласковая вылизывала мое лицо, мокрое от слез, а будильник, который мне оставил господин все трезвонит и трезвонит. ЧТО⁈ Я вскочил на ноги и побежал в ту сторону, откуда раздавались крики. Больше я их не слышал. Сердце замерло.
Ласковая и Водичка бежали за мной.
Я в панике звал его. Просил отозваться на крик, но он молчал. Где он? Я опоздал, потому что плакал и не слышал будильник? Я убил его? Тут я увидел два тела на песке. Подбежал.
Я нашел его! Нашел!
Живот разворочен. Вокруг ползают черви. Воняет гнилью и чем-то противным, но, несмотря на это я упал рядом и обнял его, разрыдавшись еще сильней.
— Сейчас, я сейчас, — поторопил я сам себя.
