устроится. Уж поверь. А вас в самую…
Панасыч вдруг резко осекся и раздраженно скривился. Он, видимо, только что едва не ляпнул лишнего. Причем, достаточно важного лишнего. Цыганков в теплое местечко, а нас с самую…что? В самую жопу? В самую мясорубку?
— Ладно. Понял. Ты хочешь заранее поставить меня в известность о возможных проблемах с товарищем. — Шипко после своей оплошности ожидаемо сменил направление нашего диалога.
Тема, как бы, осталась та же, но он сделал вид, будто ничего не произошло. Наверное, решил, если не заострять внимания, так я и не замечу. Вот уж нет, товарищ сержант госбезопасности. Заметил. Более того, сделал отметочку.
Вот и еще одна причина нарисовалась для нашей с Шипко крепкой дружбы. Нужно выяснить, а с хрена ли вообще в секретную школу разведки притащили беспризорников. Мы ведь на самом деле крайне неблагонадёжны. Нас тут вообще по-хорошему быть не должно. И ты посмотри, какая хрень… Я с самого начала скептически отнесся к данному факту, а потом забыл про него. Выходит, очень жаль. Момент этот очень важный.
— Так… Реутов, с товарищем… — Начал Панасыч нравоучительным тоном.
— Он мне не товарищ. — Категорически отрезал я, но тут же оказался нос к носу с воспитателем, который одним движением возник совсем рядом а потом вообще ухватил меня за плечо, подтягивая ближе к себе.
— Вы — товарищи! Понял⁈ Все вы — товарищи! Враг с четырёх сторон света подбирается. Посмотри, что творится. Если мы еще и между собой собачиться будем, то кому тогда верить? А? Скажи мне, Реутов?
Панасыч еще раз сжал мое плечо, а потом так же быстро отстранился.
— Но то, что со мной поговорил — хорошо. Эту ситуацию надо пресечь сразу. Нам только возни внутри школы не хватало. А Ольга…– Шипко зыркнул на меня и сразу исправился. — Ольга Константиновна, она, конечно, видная женщина…
— Товарищ сержант государственной безопасности, зачем Вы это делаете? — Выдал вдруг я вслух, хотя ничего подобного спрашивать не собирался.
— Не понял…ты о чем? — Панасыч даже слегка растерялся от моего вопроса.
— Зачем Вы строите из себя деревенского простачка? Говорите так, будто только вчера из коровника вышли. Словечки эти. Фразочки Ваши. И…мне показалось Эмма Самуиловна хорошо с Вами знакома, а она точно ни капли не смахивает на колхозницу или работягу.
Шипко замолчал, изучая меня внимательным взглядом. Сделал ли я ошибку, озвучив ему свои подозрения? Уверен, нет. Мне в любом случае нужна поддержка именно в школе. Пацаны — это хорошо. Но они спину прикроют в драке, образно если выражаться. И не факт, что все. Кто-то один уже постукивает чекистам. Делает крыса это скорее всего ради своих интересов. Вряд ли ради любви к искусству. Соответственно, подставы один черт можно ожидать.
Из чекистов я по факту общался лишь с двумя — Молодечный и Шипко. Насчёт Кривоносого пока ничего сказать конкретно не могу. Темная лошадка в моем представлении. Отмалчивается. Особо характер не показывает. Что он за человек — определить сложно. А вот Шипко…Есть у меня четкая уверенность, он на самом деле неплохой товарищ. Присутствует в нем какая-то врождённая порядочность. Так, что ли…Справедливость присутсвует. Да, бывает иногда суров. Но с другой стороны, а как еще? Ему на шею повесили кучку парней, которых здесь, в школе, вообще быть не должно. Ни идейности, ни дисциплины, ни огромной любви к Родине и партии в нас пока не наблюдается. А вот херни натворить — это запросто. Это мы с превеликим удовольствием и творческим подходом.
В общем, если оценивать адекватно, Панасыч — единственный, на кого можно положиться.
И с точки зрения собственных интересов, если включить соображалку, мне нужно с ним закорешиться. Конечно, насколько это возможно в сложившихся обстоятельствах. Все-таки он — сержант НКВД. А я — пока еще никто. Но мне кровь из носа надо стать кем-то. А еще мне кровь из носа надо соскочить с крючка благодетеля Бекетова.
— Вы же точно не тот, кем пытаетесь казаться. — Повторил я, при этом спокойно глядя в глаза воспитателю. Прямо, открыто, с намеком, мол, мы с тобой одной крови, Каа…
— Вот смотрю…больно умные мне воспитанники попались. — Шипко, усмехнувшись, немного расслабился.
Видимо, для себя он именно в эту секунду сделал какие-то выводы на мой счет. К счастью, хорошие выводы. Иначе разговор бы у нас потек в иное русло.
— С другой стороны, ты, получается, парень не только сообразительный. Ты еще мелочи и детали подмечаешь, а потом их обрабатываешь в башке. Хорошая черта, Реутов. А для тебя — так просто отличная.
Панасыч разговаривал со мной насмешливо, даже, наверное, почти дружеским тоном, но очевидно, отвечать на заданный вопрос не планировал. Как я и думал. Не рвётся товарищ сержант госбезопасности откровенничать, про свое прошлое рассказывать. Я для него пока ещё пацан из детского дома. Ну, ничего… Ничего… Это мы сообразим, как исправить. Главное, он меня сейчас на хрен не послал. Вот тогда бы точно шансов не было. А раз мы стоим, разговариваем, значит, вполне возможно все получится.
— У меня тоже вопрос имеется. Интересный. Можно сказать, жизненно важный… — Шипко задумчиво пожевал губами, будто размышляя, говорить или нет.
Хотя, я почти был уверен, это игра. Все он прекрасно знает, просто паузу выдерживает. Типа напряжение и накал создаёт.
— Готов ответить со всей искренностью. — Я даже немного вытянулся, демонстрируя безграничную лояльность.
Правда, если честно, насчет напряжения у Шипко реально получилось. В моей ситуации всякие жизненно важные вопросы — дело весьма опасное. Мало ли о чем сейчас разговор пойдёт.
— Занятия твои… Как проходят? — Поинтересовался Панасыч, рассматривая меня очень внимательно.
Буквально каждый миллиметр лица изучил. Будто ожидал определённой реакции. Или наоборот, ее отсутствия. В любом случае, на такой поворот я не рассчитывал. При чем тут бокс? Отмаз изначально был отличный. Проверить его невозможно. Неужели я в чем-то оступился?
— Да хорошо все. Парни — молодцы. Стараются. И мне полезно тоже. Я, конечно, не особо опытный боксер. Так, по верхам нахватался…
— Ага… Вот и мне кажется, ты не особо опытным должен быть. Но говорят, во время ваших занятий от тебя слова звучат странные…
Вот тут я напрягся сильнее. Какие, к чертовой матери, слова? Ничего лишнего вроде не говорил. Ядерную бомбу не упоминал. Про мобильную связь не рассказывал. В моем понимании только что-то из подобного репертуара могло бы
