нити бытия нарушают свой привычный узор. В некоторых местах они даже оказались разорванными, а в остальных просто ломанными, будто их загладили утюгом в неправильную сторону, под неестественным углом. Руки сами потянулись это исправить. Разгладить заломы, соединить разрывы.
Я принялась работать пальцами. Проходила слой за слоем, а они не кончались. Погружалась всё глубже и глубже и вдруг поняла, что портал не закрыт до конца! Тогда я максимально вытянула руки, захватила все слои пространства и аккуратно потянула их в разные стороны…
— Что это, генерал? Это не наша пустошь! — раздался взволнованный голос полковника у меня за спиной.
Зрением пряхи я видела всё иначе, не так как люди, пришлось его сморгнуть. И да, передо мной открылся круглый лаз в другой мир, который я удерживала руками. Я разглядела то самое поле, чем-то похожее на пустошь Мелзы, которое я видела во сне, и кучку чёрных балахонов чуть левее от своего окошка.
— Ничего не делайте! Дайте мне одного своего посланца к драконам и больше не пытайтесь открывать портал! — крикнула я иномирным мужчинам.
Однако ожидаемого эффекта это не дало. Они заголосили на тарабарском и явно меня не поняли… Всё же это не сон под управлением Строгого Родителя, а явь, где в разных мирах разные языки. Я задумалась, как бы нам договориться, но тут балахонщики решили на меня напасть. Они дружно размахнулись, продолжая галдеть, и запустили в меня огненными шарами. Все одновременно! В меня полетело штук десять снарядов! Я рефлекторно шарахнулась назад, убирая руки за спину. Пространство схлопнулось, и передо мной опять остался лишь воздух Мелзы.
— Что случилось, Гааль? — встревоженно спросил Доминга.
— Они собираются открывать портал где-то там, бежим! — Я махнула рукой туда, где, по ощущениям, стояли иномиряне, и побежала первая.
По дороге осматривала пустошь зрением пряхи и удивлялась тому, что её пространство похоже на сыр Маасдам. Ясно, что этих кривых порталов открывалось в этом месте великое множество, но неприятной новостью оказалось, что они оставляют после себя провалы. А вдруг они — это что-то типа озоновой дыры и очень вредное? Придётся мне повозиться, чтобы все дыры закрыть.
Мы немного не добежали до того места, где в этот раз открылся портал, но я и так отлично видела, что происходит. Выходило у иномирян откровенно плохо! Пространство они рвали при помощи неизвестной мне магии. Я не слышала треска, но морщилась, когда лопалась или искривлялась очередная нить бытия. Из-за этого проход у них получался не свободный, а словно мелкое сито, через которое невозможно было толком рассмотреть их сторону.
— Приготовиться! Занять позиции! — скомандовал полковник, и я расслышала топот множества ног.
— Ничего не делайте! Погодите! — поспешила я предотвратить уничтожение засланца.
— Слушать приказы пряхи! — гаркнул генерал.
Пространство портала как раз потемнело, словно на него надвинулась тень, и эта тень начала двигаться на нас! Человека словно протирало через это мелкое сито! Конечно, тут любой станет монстром! Я ужаснулась.
— Доминга, подстрахуй. Встань за мной и, если что, отстреливайся! — крикнула я и шагнула к порталу.
Для начала мне нужно было убрать те нити, которые мешали свободному проходу. Я принялась их просто разгребать ладонями, и вскоре увидела, что идёт к нам девушка! На её окровавленном лице страдание, рот распахнут в крике! Я рванула к несчастной, схватила и резко потянула на себя. Выдернула из портала, оттолкнула кому-то в руки и опять вернулась к кривой пространственной дыре. Надо было снова соединить и распрямить нити бытия.
До этого дня я ещё ни разу не работала с такими объёмами магических задач без знаков Консуэло, на чистой энергии, на интуиции, поэтому очень боялась, что мне не хватит сил. Я чувствовала, как они из меня вытекали. Колени тряслись, и пальцы, которыми я пряла, — тоже. Закусила губу, собирая все силы, и тут мне на помощь пришел Доминга. Он положил мне на плечи руки, и в меня потекла его магия.
У меня словно второе дыхание открылось! Плечи расправились, хотелось взлететь! Магия генерала пьянила и дарила уверенность, поэтому вместе мы справились очень быстро.
Когда все было закончено, я все-же привалилась спиной к груди Доминги, а он меня подхватил и развернул.
Не знаю, поняла ли отправляющая сторона, что именно произошло, но наши были в шоке. Около лежащей с закрытыми глазами на носилках девушки суетились двое целителей в белых костюмах. Она дышала и тихо стонала. Бедняжка! Не имею понятия, что она сделала такого страшного и чем заслужила свою ужасную «командировку», но мне вдруг очень сильно захотелось отправить драконов в тот мир, чтобы навели порядок и прекратили беспредел.
— Как она? — спросила устало.
— Послали за главным лекарем, мэтром Стьягой. Девушка будет жить, — ответил мне один из медиков.
— Она не понимает нас, — сообщила я, припомнив тарабарский. — С этим можно что-то сделать?
— Отправьте к адмиралу за менталистом-языковедом, — распорядился Доминга.
Полковник тут же отправил в штаб одного из бойцов и обратился ко мне:
— Она бы стала тем отвратительным монстром, если бы не вы? — в голосе мужчины звучало неподдельное недоумение. — Мы все эти годы уничтожали подобных ей несчастных людей?
Я не знала, что на это сказать. Полковник и без меня был почти в шоке.
— Не вините себя, Ромино. Мы не могли этого знать, — ответил вместо меня генерал.
— Она стабильна. Перенесём в лазарет, — доложил медик, прервав неприятный момент.
Они с напарником подняли носилки и резво понесли девушку через пустошь к постройкам.
Я проводила их взглядом.
— Отдохну, и надо будет починить пространство. Эти идиоты своими кривыми порталами его тут везде продырявили.
— Успеешь. — Доминга подхватил меня на руки и широкими шагами понёс к штабу.
А я положила голову ему на грудь и прикрыла глаза.
Если я уйду на Землю без него, то никогда в жизни не встречу другого такого мужчину. Немногословного, но надёжного и заботливого. Щедрого и сильного. Красивого и умного. Как бы мне его уговорить?
Я думала о Земле все чаще и чаще, она бы стала для нас идеальным домом. Однако в этой идее было столько «но», и главная из них даже не генерал, а дети. Ладно Софи — она ещё маленькая, а Марк? У нас он не сможет писать живые картины, а сможет ли он с этим смириться? Я боялась, что нет.
