поделать, и одним из первых он пытается исправить то, к чему приложил руку. Ты просто наслаждаешься хаосом.
— Хаос оплачивает счета.
Я взмахиваю между нами пистолетом.
— Мы не похожи. Я могу быть рождена в этом конченом мире, но я ничем не похожа на тебя. И горжусь этим.
— А он? Что ты будешь делать, когда он захочет вернуться в Чикаго, присоединиться к сестре и стать частью этой маленькой организации с таким же количеством морально неполноценных людей?
— Меня не ебет его чокнутая сестра.
Председательская сука пожимает плечами, чуть более спокойная сейчас.
— Как и меня. Я слышала, что сезон открыт.
Я могу не понимать, о чем она говорит, но я узнаю угрожающий тон, когда слышу его.
— Думаешь, там у нее нет собственной защиты? Уверена, что она может о себе позаботиться.
— Но она ничего не сделала, чтобы защитить вас, верно? Особенно, когда вы больше всего в этом нуждались. Может, она думает, что ее брат унаследует династию Барон, когда тебя не станет. Хитрый ход, чтобы прибрать к своим жадным рукам деньги твоей семьи.
Я смеюсь.
— У меня нет денег. Если они и были у моей семьи, то я не знаю, где они сейчас.
— Тогда давай я дам тебе денег. Устрою тебя здесь.
— В обмен на Кая, верно? Вот в чем дело. Ты вообще позволила бы мне уйти отсюда после того, как я выстрелила в тебя?
За этим следует еще одна холодная, жестокая улыбка.
— Попытайся, и узнаешь.
Я повторяю ее ухмылку и качаю головой.
— Нет, мне это без надобности. Тебе следует знать, что я никогда не собиралась позволить тебе уйти отсюда живой. Ни на одну секунду, ни за какие деньги в мире.
— Все чего-то хотят.
Я подхожу к кровати и провожу рукой по неподвижной руке Кая.
— Да, все чего-то хотят. И прямо сейчас я хочу, чтобы насильница моего мужа умерла свирепой болезненной смертью.
Она смотрит на меня расширенными глазами за секунду до того, как я нажимаю на курок. Я обхожу кровать и встаю на колени рядом с ней. Кровь льется из раны в ее груди, но она все еще жива. Жива достаточно, чтобы услышать меня.
— Этот мужчина ― мой муж. Он принадлежит мне. Ты больше никогда его не тронешь.
Мне не следует получать удовольствие, видя, как чья-то жизнь покидает их глаза. Черт, исходя из моего опыта, мне следовало бы бежать в другую сторону. И все же, когда председательница умирает, а ее кровь окрашивает мои босые ноги, меня странным образом охватывает спокойствие.
33
КАЙ
Охранник падает на пол, женщина вслед за ним, и мне становится жаль Роуз, что ей пришлось сделать это, чтобы спасти меня. В последний раз, когда она держала в руке пистолет, она не сумела нажать на курок, но в этот раз она не медлила.
Она обходит кровать все еще в той же одежде, что и раньше, и что-то расслабляется в моей груди, поскольку я боялся, что кто-то мог причинить ей боль, подвергнуть ее тому же, что пережил я.
Она так красива, забрызганная кровью председательницы. Так сильна, и у меня щемит сердце от одного взгляда на нее.
— Подойди, подойди сюда, чтобы я мог коснуться тебя.
Она разражается смехом.
— Вы, сэр, под действием наркотиков. Расслабься, и позволь мне вытащить тебя из этого. — Она впивается пальцами в узлы, но не может их ослабить. — Какого черта? Эта женщина служила во флоте или что-то вроде того? Дерьмо.
Это неважно. Я больше не могу ждать.
— Забирайся сюда, пожалуйста. Ты мне нужна.
Роуз замирает, смотрит на меня, затем опускает взгляд на длину моего тела, где мой твердый член подпрыгивает на моем прессе при каждом движении.
— О, ты имеешь в виду?..
— Теперь забирайся сюда и обкатай мой член.
Я думаю, что она собирается возразить, и Роуз продолжает бурчать, забираясь на кровать, пропитанную кровью той женщины. Она в пятнах, но я весь в крови, так как был позади нее, когда Роуз нажала на курок.
Роуз приходится выпутаться из штанов, и она хмурится, глядя, как они покрываются красным.
— Что ты?.. Ты уверен в этом? Тебя накачали. Тебе, возможно, не очень хочется, чтобы я прикасалась к тебе прямо сейчас.
Я дергаю за веревки, пытаясь добраться до нее.
— Пожалуйста, Роуз, не заставляй меня страдать. Подойди сюда и оседлай меня. Мне нужно почувствовать тебя на себе.
Она с трудом сглатывает, а затем проползает по моему телу, скользя по крови, пока не оказывается почти такой же измазанной, как я.
— Сделай это, — настаиваю я, когда она скользит своим центром по моей длине. — Сделай. Сделай. Сделай. Пожалуйста, не заставляй меня умолять.
— Я не заставлю тебя умолять. Успокойся, черт побери. Я просто не знаю, что чувствовать насчет секса, когда ты покрыт чьей-то кровью.
— Тогда подойди ближе, и я позабочусь о том, чтобы ты была полностью готова для меня.
Вновь сильно нахмурившись, она располагает себя над моим членом и затем поднимает его. Я вздрагиваю от прикосновения ее мягких пальцев, от ощущения покрывающей меня крови, от тепла ее тела, не похожего ни на что другое.
— Это так негигиенично, — стонет Роуз. Но она закрывает глаза, когда осторожно скользит по моей длине.
В глубине души я понимаю, что в наркотический коктейль этой женщины должно было быть подмешано какое-то количество виагры, но мне все равно. Я могу думать лишь об оседлавшей меня Роуз. О получающей удовольствие Роуз. О ничего не оставляющей после себя Роуз.
— Какие ощущения? — Я фиксирую свой взгляд на ней. — Тебе нравится, как широко тебя растягивает мой член, как ты идеально подходишь мне?
Она с трудом сглатывает и кивает.
— Да, это приятно.
— Быстрее, — командую я. — Быстрее. Я хочу слышать, как наши тела ударяются друг о друга. Я хочу, чтобы ты подалась вперед, чтобы мой член терся о твой клитор.
Еще один вздох, но Роуз делает так, как я говорю, кладет руки на мой живот для поддержки, пока раскачивается на мне. Блядь, она так хороша, такая тугая и теплая. Я долго не протяну, и даже в этом случае я уже знаю, что этого будет недостаточно. Мне уже нужно больше ее, а мы еще даже не кончили.
