Саша. Это сейчас я понимаю, что во сне ко мне приходили воспоминания. Самые драгоценные воспоминания, которые я потеряла. Снился парк аттракционов, наше свидание, его шёпот и обжигающие прикосновения и поцелуи. Снился тот танец во дворе. Его лицо, с лукавым блеском в глазах.
— Ты всё равно приходил ко мне во снах, — шепнула ему на ухо, прижимаясь к горячей коже губами. — Каждую ночь.
— А что же я там делал? — спросил хрипло Саша, рукой ныряя под слои одежды и накрывая рукой поясницу. Я выгнулась дугой от пронзивших меня чувств. Вжалась грудью в часто вздымающуюся грудную клетку Коршунова.
— Целовал.
— Так? — Саша губами нежно прошёлся по моей скуле к ушку. Обвёл языком ушную раковину. Зубами осторожно прикусил мочку и оттянул. Я всхлипнула чересчур громко и пальцами впилась в его плечи, боясь, что не выдержу накала чувств и упаду к его ногам. — Что я ещё делал в твоих снах, малышка? — хрипло спросил на ухо.
— Саша, — выдавила из себя и надавила ладошками ему на плечи, желая заглянуть в карие глаза.
— Скажи мне, Колючка моя, — Саша отстранился так, чтобы иметь возможность посмотреть мне в глаза. — Что я ещё делал в твоих снах? — карие глаза смотрят испытывающе, будто проникая в самую душу.
— Любил… — прошептала я и тут же отвела взгляд, чувствуя, как заливаюсь краской стыда. Вот дура! Надо же такое ляпнуть!
Сильная горячая ладонь, которая немного подрагивала, сжала мою ледяную ладошку и положила на широкую грудную клетку. Под куртку. На мягкую ткань толстовки. Туда, где в частом ритме, вторящим моему, бьётся сердце Саши. Я вскидываю глаза на Коршунова. И, столкнувшись с ним взглядом, понимаю всё без слов. Прикусываю губу и одними губами произношу:
— И я тебя.
Саша дёргается. Сильнее мою ладошку сжимает. А я с изумлением замечаю, что на щеках моего любимого парня появляются красные пятна. Ласково улыбаюсь. На глазах наворачиваются слёзы от сокровенности момента. Привстаю на носочки, кладу обе руки ему на шею и проникновенно шепчу, желая, чтобы каждое слово отпечаталось в его сознании.
— Я тебя тоже.
Саша опускает голову и прижимается лбом к моему. Дышит часто, вглядываясь в мои глаза. Будто не верит своим ушам. Будто хочет найти правду в глубине моих глаз. А я смотрю открыто. Крича внутри во весь голос.
Люблю. Люблю. Безумно сильно люблю. Каждую чёрточку лица. Всего целиком. С колючим характером. С тяжёлым взглядом. С замкнутостью. Всего.
Саша дышит рвано. Глаза жмурит и меня в своих руках сжимает. Я чувствую, что его бьёт мелкой дрожью. Поглаживаю ладонями по затылку и шее и продолжаю шептать, каким-то шестым чувством понимая, что именно эти слова он хочет от меня услышать.
— Я люблю тебя, Саша Коршунов. Влюбилась, когда ты зашёл в актовый зал с Машей. С первого взгляда. Голову потеряла. Ничего и никого не видела кроме тебя. Ревновала к Маше. Дико. На части от этой ревности рвало. Поэтому и соврала тогда. Хотела убедиться, что ты чувствуешь то же самое, что и я. Я забыла тебя. Но моё сердце ни на один миг не прекращало тебя любить, — продолжаю шептать. — Ты приходил ко мне во снах. И я заново тебя полюбила, едва ты с Машей вышел из автобуса. Такой холодный и неприступный. Я не понимала, почему меня так сильно тянет к тебе. Почему не могу не смотреть на тебя. Почему ищу тебя в толпе. Почему настроение портится, когда ты не приходишь в школу. Почему опять же к Маше так ревную. И почему снишься каждую ночь. Только во снах ты смотришь иначе. И я знаю, что я люблю тебя, Саша. Может быть это глупо совсем, — я стушевалась, заметив, с какой жадностью ловит парень каждое моё слово. — Но я уверена, что ты моя первая любовь, — голос дрогнул и сорвался. — Самая сильная любовь в моей жизни.
Во взгляде Саши столько чувств, что мне кажется, что они сейчас сметут меня.
— Глупо обещать, что единственная? — сипло спрашивает Саша.
Я машу отрицательно головой и улыбаюсь от уха до уха, чувствуя, как из глаз катятся слёзы. От переполнявших меня чувств. Мне настолько хорошо, что даже страшно.
— Я до сих пор помню тебя той бойкой девочкой, на которую напали отморозки, — я замираю, смотря в лицо Саши с неверием. Смотрю на него совершенно другим взглядом, сопоставляя образ того низкого парнишки, который защитил меня от хулиганов. Я тогда мечтала встретить его на улице. Случайно. Представляла, как столкнусь с ним, у нас завяжется разговор. А ещё я стеснялась до ужаса, что выше его. Мне казалось, что я ужасно несуразная и долговязая. А он красивый такой. Особенно глаза. Карие. С длинными чёрными ресницами.
— Боже… Я не могу поверить… Я не узнала тебя… — ладонями глажу по его лицу.
— Конечно, — усмехается криво и болезненно. — Я был прыщавым и лопоухим.
— Глупости, — свела брови вместе. — Ты мне сразу понравился, Саша. Наоборот, я чувствовала себя несуразной рядом с тобой. Особенно в лагере, когда почти все девчонки шептались о тебе. Я не могла поверить, что такой, как ты, посмотрит в мою сторону.
— Глупая Колючка, — рассмеялся хрипло, удерживая горячими ладонями лицо. — Я кроме тебя никого не видел. Полгода таскался к твоему дому и наблюдал за твоим окном, — внутри всё сладко ёкнуло. — Все пять лет не мог… — замолкает, а я понимаю всё без слов.
— А я забыла, — покаянно шепчу я. — Точнее, не узнала. Ты совсем другим стал. Ещё красивее.
Больше мы не говорим. Я лбом прижимаюсь к его груди и руками обвиваю талию. И как не верить в то, что этот парень предназначен мне судьбой? Я забыла его дважды. А он помнил всегда.
И всякий раз судьба сталкивает нас. Лбами. Заставляя меня каждый раз в него влюбляться. И я уверенна, что с каждым днём я буду заново влюбляться в
