не было. Поэтому, они считают, что, почти все пищали мы отправили в Булгарию, а у нас самих их мало осталось.
Кроме того, монголы самоуверенны. Их главные армии не терпели поражения ни разу. В Булгарии и Афганистане были побиты лишь их отдельные корпуса. Всего два поражения за 30 лет.
Хану Бату и Субэдэю нужна яркая победа с большими трофеями. Иначе, Великий Хан Угэдэй и другие чингизиды их уважать не станут.
По этим причинам, они ударят на Рязань. Это старый богатый город. А затем они будут рассчитывать взять Владимир — богатейший город всей Руси. И уже оттуда, через Арзамас пойти на Булгарию.
— Думаю, Лавр прав, — подключился Путята. На Мценск они вряд ли ударят. Там таких богатых трофеев не возьмешь. К тому же, атакуя Мценск, они на флангах оставляют наши многолюдные земли: слева Новгород-Северскую и Киевскую, а справа — Рязанскую и Владимирскую. Побоятся они наших фланговых ударов. Так, что, скорее всего, пойдут они на Рязань. С меньшей вероятностью — на Арзамас.
— А почему бы, нам самим не атаковать монголов? — Высказался самый молодой из архистратигов Галаш. — У нас сил вполне хватит, чтобы выбить их с Ивановской земли.
— Задача, которую нам ставит наш Государь Юрий Всеволодович, заключается не в том, что бы выбить монголов в степи, а в том, чтобы нанести им решительное поражение и уничтожить их на поле боя как можно больше, ответил Галашу стратиг Флавион. — Чтобы надолго отбить им охоту лезть на Русь. А для этого нужно заманить их в глубь земель русских, и там плотно окружить. Что бы поменьше их убежало.
Затем высказался дьяк Воинского Приказа Потап.
— Поскольку ждать нападения на наши северные и западные земли не приходится, предлагаю перебросить оттуда во Владимирскую, Новгород-Северскую и Смоленскую землю половину оставшихся там регулярных сил. Будут там стоять в резерве, на случай, если мы где-то крупно просчитались.
Больше никто высказаться не захотел.
— Быть по сему! — Заключил Юрий. Основным вариантом будем считать нападение монголов на Рязань, а вторым — на Арзамас. Дополнительные войска из западных и северных земель начнем перебрасывать немедленно.
Еще три дня архистратиги и дьяки утрясали детали планов действий по двум вариантам. Разработанные планы утвердили Царским Указом. Затем командующие войсками и дьяки разъехались по местам. Юрий остался в Рязани.
20 января в Рязань прибыло посольство от хана Бату. На следующий день Юрий принял послов.
Послы повели себя нагло. Предложили Юрию принять вассалитет от Империи, отдать монголам десятину во всем — в людях, в девах, в конях, в скотах, в деньгах и в припасах. А также выставить под начало хана Бату войско для похода к Последнему морю.
Юрий стерпел дерзость послов и выставил встречные условия: отвести все войска в степи, передать ему виру за сожженные в Ивановской земле города и села, а также за убитых ратников в размере 400 тысяч гривен. В этом случае, он обещал не нападать на монголов, когда они пойдут через причерноморские степи на запад.
С тем послы отбыли восвояси.
5 февраля прискакал гонец из Ряжска. Монголы атаковали пограничные засеки на границе Рязанской земли.
6 февраля гонцы привезли донесения от воеводы пограничников Матвея. Монголы движутся тремя колоннами по рекам Цна — Пара, Воронеж — Ранова и по стратегической дороге Ивановск — Рязань. Во фланговых колоннах — по три тумена, а в центральной, продвигающейся по дороге, — шесть туменов. Пограничные засеки монголы прорвали.
Бату хан ехал по дороге в середине своей личной тысячи, состоящей из отборных монгольских багатуровплемен сиджит, кингит и хушин, которых сам великий Потрясатель вселенной Чингис Хан переселил в улус Джучи, отца Бату. Ехал во главе своего личного тумена, состоящего из самых старых подданных империи: чжурчженей, баргутов и меркитов. Впрочем, сотниками и тысячниками в тумене были только монголы. Перед его туменом по дороге шел тумен нойона Субэдэя. За туменом Бату следовало еще четыре тумена. Корпус из шести туменов по дороге растянулся на сотню с лишним верст. Корпус Бату шел по дороге уже 15 дней. А концевой корпус двоюродного брата Берке только еще втягивался на дорогу от сожженного урусутского городка Кузьмина Гать.
Дорога, пролегающая через дремучие, заваленные глубокими снегами леса, была накатанной и широкой. Четверо воинов могли ехать по ней в ряд. Вот только, злобные урусуты через каждые три — четыре версты перегородили дорогу широкими, в две сотни шагов засеками. Засеки привязали к лесным ручьям, речкам, болотам. Так что, обойти их было трудно. Засеки продолжались в лес на десяток верст в обе стороны. Что бы обойти такую засеку по лесу, требовался целый день. Глубина снега в лесах достигала середины бедра воинов.
За день удавалось взять только две засеки и пройти на 7 — 8 верст. Урусуты яростно оборонялись за засеками, не давая монголам их разбирать.
Для прорыва засек применялись два приема. Шедшие в голове корпуса Субэдэя поставленные на полозья камнеметы швыряли на засеку вдоль дороги три — четыре зажигательных снаряда. Под прикрытием густого черного дыма нукеры начинали рубить топорами стволы деревьев и ветки, которыми стволы цеплялись друг за друга и за стоящие вдоль дороги высокие пни.
В это время урусутские лучники, засевшие в бревенчатой башне позади засеки, вслепую через дым били стрелами вдоль дороги. Несмотря на доспехи, густо летящие бронебойные стрелы находили щели в доспехах, попадали воинам в лицо или в руки. Освободив за час — другой проход, нукеры входили в засеку. Урусуты, помимо стрел, кидали установленным на башне камнеметом вдоль дороги зажигательные снаряды. Нукеры, которым деваться было некуда, сгорали заживо.
Подтянутые вплотную к засеке камнеметы начинали стрелять по башне урусутов. Те бросали свои снаряды в ответ. Урусуты заранее пристреливали дорогу. Так что, они попадали в цель первыми. За один сожженный урусутский камнемет приходилось отдавать два — три, а то и четыре своих. По ночам циньские мастера восстанавливали камнеметы. Благо железные детали машин не сгорали, а древесины кругом было вдоволь. Днем мастера отсыпались на своих повозках. Прорыв одной засеки стоил до полсотни нукеров, с десяток мастеров камнеметчиков и пары десятков зажигательных снарядов.
Второй способ заключался в обходе урусутской башни. Нукеры обходили башню через лес на удалении в три — четыре сотни шагов от нее, чтобы снаряды с башни до них не долетали, и начинали делать там проходы. Опять под выстрелами лучников, сидящих за засекой на вышках, защищенных бревнами. Мастера осадного корпуса и нукеры в это время прорубали через лес просеку и устраивали обходную дорогу вокруг башни. К тому же, приходилось строить переправу через ручей или речку, к которой урусуты привязывали каждую засеку. Коварные урусуты стягивали на атакованный участок лучников с соседних участков и сыпали стрелы на ведущих работы нукеров.
Под угрозой захвата башни урусуты сжигали ее и отходили на лыжах через лес, унося с собой зажигательные снаряды. Потери монголов в этом случае были меньше, три — четыре десятка нукеров, однако, сил мастера и воины затрачивали гораздо больше. Да и времени второй способ требовал больше.
По пути пришлось штурмом взять два небольших городка урусутов: Ухолов и Сапожок. На каждый городок потратили два дня. Тумены преодолели три больших засечных линии, защищенных острогами, и три десятка малых с башнями.
Тем не менее, на 20-й день похода головной тумен Субэдея вышел, наконец, на обширное поле, на другом конце которого на холмах виднелась длинная крепостная стена, за которой блестели на выглянувшем внезапно солнце золотые луковицы трех урусутских храмов.
Потери передового тумена Субэдэя составили полторы тысячи воинов. Штурмовавшие городки тумены Орду и Шибана потеряли еще шесть тысяч воинов. Припасов и пленных взять снова не удалось. Урусуты бились до последнего. Городки, села и веси они сжигали. Весь простой люд до прихода монголов ушел по дороге на север.
Разведку противника даже многомудрому Субэдэю произвести не удавалось. Всех лазутчиков урусуты выслеживали по следам и перехватывали при попытке прохождении засечных линий.
Подъехав к городу Рязани, Субэдэй и Бату обнаружили перед ним еще одну засечную линию шириной в четыреста шагов. Засека обходила город полукругом и опиралась флангами на широкую реку под названием Ока. На другом берегу за рекой просматривалась еще одна засечная линия, за которой стояли урусутские войска. Немногие урусуты, захваченные
