вдруг потух, а выходящие на поверхность пузыри окрасились в красный цвет.
— Нырнуть? — тихо спросил подошедший Топор.
— Я сам!
Рыбак быстро скинул куртку и ботинки, но прыгнуть в воду не успел. В мутной жиже проявился силуэт.
— Осторожно!
— Не стрелять!
— Это барон!
И действительно — вода расступилась, и на поверхности показалось покрытое грязью и кровью лицо Дмитрия Николаевича.
— Держитесь! — крикнул Рыбак и сиганул с ледяного мостика.
* * *
Когда выловивший меня Рыбак понял, что, кроме ожогов и сквозной раны плеча, повреждений у меня нет, он отогнал от Милу и заставил её продолжить работать над Даней. И только когда угроза жизни гвардейца миновала, девушка была допущена к моему отдыхающему на льду телу.
— И чего с лицом? — как мог непринуждённо спросил я, когда Мила рухнула на колени рядом со мной.
— Вам нельзя говорить! — шикнула она и приложила тёплые руки к моей ране.
— Это с чего? — рассмеялся я. — Просто ногтем немного царапнули. А ты чего плакала, что ли?
— Тихо!
— Рыбак, скажи ей!
— Доктору виднее, — слил меня бородач.
— А вы чего там делаете? — спросил я савинцев, парой стоящих на самом краю ледяного моста.
— Да там под водой что-то чёрненькое белеется, — неуверенно пробормотал Топор.
— Или беленькое чернеется, — подхватил шутку Рыбак. — Но это не точно. Как вылечитесь, надо бы немного подальше воду проморозить.
— Да я и так могу. — Я протянул руку.
— Не шевелитесь! — дёрнулась Мила, и мне показалось, что ещё чуть-чуть — и она меня потащит отсюда за ноги.
— Милочка. — Я коснулся коленки девушки. — Ты посмотри вокруг, уже почти темно. Надо быстренько всё доделать и ехать домой.
— Даню нельзя сегодня везти, — наконец переключилась Мила.
— Тут я согласен, — повернулся ко мне Топор. — Да и вообще нас мало. По ночам лучше не ездить.
— Ну, не домой, — махнул здоровой рукой я. — Но отсюда точно надо валить. Так что давайте отойдите от края, и я удлиню дорогу. А если меня жалко, то чем там торчать, лучше напитайте меня или Милу маной.
Рыбак с Топором переглянулись и подошли к нам. Я же наконец смог приступить к делу.
Через двадцать минут, к нескрываемой радости Милы, я уже стоял на своих двоих, а ледяной мост удлинился ещё на десять метров. И под водой действительно что-то светилось.
— Осторожнее там, — дал я ценное напутствие Рыбаку, после чего он сиганул в воду.
Да, по-прежнему существовал риск смертоносных сюрпризов, но тут уж ничего не поделаешь. Мы и так последние десять минут и кричали, и стучали, привлекая затаившихся монстров. И даже связались с деревенскими и Анной Павловной, чтобы они приготовили нам горячую баню и ужин.
— Может, дёрнуть? — с ухмылкой спросил Топор, держащий в руках верёвку, привязанную к поясу занимающегося дайвингом бородача.
— Зачем? — воскликнула Мила.
— Он бы дёрнул, — пожав плечами, ответил Олег.
— Ну, ты ж не он!
— Да, — с явным сожалением выдохнул Топор.
— Смотрите, свет погас!
Я быстро перевёл взгляд на воду, и действительно, она стала непроницаемо-чёрной, а ещё через несколько секунд из неё появилось довольное лицо Рыбака.
— Все нормально, Дмитрий Николаевич! Я сломал!
— Что сломал? — уточнил я.
— Да хрен его знает, аппарат какой-то!
— Я снова чувствую землю! — чуть не оглушив, закричала Мила и в следующий миг едва не сбила меня с ног.
Я обнял девушку и, проанализировав свои ощущения, тоже понял, что непонятный магический фон исчез. Вот только пока здесь столько воды, разобраться с тем, что тут произошло, не получится.
— Мила, мы сможем и эту воду убрать? — спросил я у не выпускающей меня из объятий девушки.
— У меня есть семена хорошо впитывающих кустов, — вздохнула девушка. — Но их нужно в землю сажать. Под водой они не прорастут.
— И за сколько они справятся?
— Чтобы это осушить? — девушка обвела взглядом фронт работ. — Чтобы за ночь откачали, нужно штук пятьдесят посадить минимум на расстоянии двух метров друг от друга.
— Можно попробовать поднять дно…
— Ваше благородие, — вмешался Рыбак.
— Да?
— Баронесса же говорила, что у неё есть два семени пьющей ивы. Я тогда вас ещё в бок локтем пихал, но вы геройски отказались и сказали…
— Точно! — Я обрадованно хлопнул бородача по плечу. — Молодец!
— … что настоящие герои у женщин помощи не просят, — тихо закончил бородач.
Это Рыбак, конечно, нафантазировал, ну да ладно. Я схватил рацию.
— Дмитрий Николаевич, — подняла глаза Мила. — И скажите ещё, что завтра с утра надо кого-то послать за цветами кувшинок. Жалко будет, если пропадут.
— Обязательно! — Я чмокнул девушку в щёку и включил рацию.
* * *
— Екатерина, у вас всё в порядке? — спросил лежащий у пулемёта гвардеец.
— Да, всё нормально, Тимур.
Стоящая на пункте наблюдения на мансарде усадьбы девушка кивнула. Она вместе с бойцами с удовлетворением наблюдала, как лесоруб сменил экипаж и начал очередной круг.
— Этот водила, Толян, хороший мужик, — снова заговорил гвардеец.
— Да, нормальный, — на автомате ответила Катя и уже в который раз засунула руку в карман пальто, где лежал толстый конверт.
«Не могу больше, — подумала она. — Что бы там ни было, нужно вскрывать».
— Я у себя! — кинула она дежурившим бойцам и быстрым шагом пошла к лестнице. А уже через две минуты, заперев дверь, села за свой рабочий стол.
Лезвие ножа блеснуло в свете настольной лампы, и из толстого конверта высыпалась стопка фотографий и сложенный вчетверо листок.
— Нет, нет, нет! — в отчаянии зашептала девушка, дрожащими руками перебирая снимки. — Дура, дура, чего ждала⁈ Сука, нет!
Её пальцы выцепили одну из фотографий. На ней был запечатлён слегка полноватый красивый светловолосый мужчина лет сорока и трое похожих на него тоже светлых девочек десяти-четырнадцати лет. Её отец и младшие сестры. И все они, связанные, лежали на грязном деревянном полу.
— Сука!!! — Катя с размаха лупанула кулаком по столешнице и схватила письмо.
«Екатерина. Если вы хотите увидеть ваших родственников живыми, на следующий день, после того как вы получите
