человека, такого открытого сердца, такой любви. Я всегда считал Сильвию красивой. Она довольно симпатичная, нежная, мягко женственная. Но после этих выходных она стала для меня пленительной. Потому что она гораздо больше, чем просто сумма ее частей. Да, она физически привлекательна, но она также сострадательна, умна, креативна, талантлива и храбра. И она излучает надежду, которую я даже не могу себе представить.
— Ты выглядишь расстроенным, — сухо замечает моя мама, прерывая мою задумчивость. — Что, ты беспокоишься о том, где я могла услышать? Это моя работа — знать все, что происходит под этой крышей, Петр. В том числе и о том небольшом инциденте, который произошел у тебя с тремя Живодерами.
Ее взгляд пронзителен, и у меня сводит желудок, когда она говорит о Братве, с которыми наша семья была на грани войны.
— Это были Живодеры? — Прохрипел я, в горле внезапно пересохло.
— Не то чтобы их приглашали, — заявляет моя мать, отмахиваясь от этой мысли. — Михаил, должно быть, думал, что может послать их, чтобы они изобразили из себя доброжелателей — фарс дипломатического жеста, но я знаю, что на самом деле они здесь шпионили. Так что не расстраивайтесь. Ты оказал мне услугу, убрав их, и теперь ты в еще более выгодном положении с девушкой Маркетти, я уверена после такого героического спасения.
Девушка Маркетти. Хотелось бы, чтобы она перестала так ее называть. Моя мать может играть роль любезной хозяйки в присутствии Сильвии, но она ни на йоту не заботится о девушке, на которой я должен жениться, больше, чем в тот день, когда она предложила нам обручиться. С другой стороны, я изменился. Моя позиция изменилась, и я чувствую, как меняется моя лояльность. Даже сейчас, когда мы сидим здесь и обсуждаем то, что произошло вчера. Потому что, как бы сильно я ни любил свою семью, как бы яростно ни хотел ее защитить, то, что я чувствую к Сильвии, больше не является притворством.
Я спас ее не для того, чтобы добиться ее расположения. Я спал у ее двери, не для того, чтобы казаться героическим принцем. Я сделал это, потому что не могу остановить свое влечение к ней. Я хочу быть с Сильвией. Я уверен, что у нас есть что-то настоящее или, по крайней мере, могло бы быть. Но сейчас, как никогда, я понял, что не заслуживаю ее. Она хорошая, добрая и доверчивая, а я воспользовался этим. Как и всегда. И теперь я не знаю, как двигаться дальше.
— Все, что я хотела сказать, Петр, это то, что я горжусь тобой. Ты действительно делаешь шаг вперед. Ты показываешь мне, что отбросил личные желания и стремления и делаешь то, что лучше для этой семьи. Это дает мне надежду на то, что ты станешь главным. — Мама протягивает руку через стол, чтобы крепко сжать мое предплечье.
Я почти отстраняюсь от редкого знака привязанности, слишком смущенный, чтобы оценить ее похвалу. Может, мама и довольна тем, что я сделал, но я не уверен, что смогу с этим жить. Чувство вины неуклонно грызет мои внутренности, превращая желудок в сырое, кислое месиво.
Такое ощущение, что судьба в кои-то веки подкинула мне выигрышную руку, только чтобы сыграть какую-то большую шутку за мой счет. Мне суждено жениться на одной из самых невероятных женщин, которых я когда-либо встречал. Она обещана мне. Но прежде чем мы завяжем узел, я должен уничтожить все ее надежды и доверие ко мне.
— Можно идти? — Спрашиваю я, заставляя свой тон оставаться ровным, хотя мои эмоции находятся в полном хаосе.
— Конечно, — легкомысленно отвечает мама, убирая руку. — Счастливого полета в Чикаго. Уверена, мы скоро снова поговорим.
Сжав плечи, я без лишних слов поднимаюсь и выхожу из столовой.
Моя мать, похоже, слишком занята, чтобы устроить нам достойные проводы, когда мы с Сильвией уже через час готовы отправиться в Город ветров. Но Мила делает все возможное, чтобы я гордился ею. Она тепло обнимает Сильвию, когда мы стоим на краю асфальта, а затем берет мою невесту за руки.
— Надеюсь, что скоро мы снова увидимся, — ласково говорит Мила. — Может быть, тебе удастся убедить Петра пригласить меня в гости, — добавляет она.
Сильвия издаёт лёгкий смешок, и я потрясён тем, как приятно слышать её смех. Даже на мгновение. Со вчерашнего вечера она выглядела такой обеспокоенной, что я забеспокоился, не зашла ли она слишком далеко. И у меня нет ни малейшего представления о том, как помочь ей выбраться из этой ямы отчаяния.
— Я постараюсь, — обещает Сильвия и тепло улыбается моей сестре.
Мила поворачивается ко мне, в ее глазах светится беспокойство. Подойдя вплотную, она крепко обнимает меня и, опираясь на пальцы ног, шепчет мне на ухо:
— Оставайся в безопасности, хорошо? И позаботься о Сильвии? — Настаивает она.
Мое сердце сжимается от ее проницательных слов, и я крепко обнимаю ее.
— Всегда, — обещаю я, хотя в мой тон вкрадывается легкость, и я глажу волосы младшей сестры.
— Уф, ты такой надоедливый! — Простонала Мила, отпихивая меня.
Я хихикаю.
— Ты меня любишь, — дразню я.
— Тебе повезло, что я люблю, — хмыкает она.
Я поворачиваюсь к Сильвии и вижу в ее глазах испуганный взгляд. Он мимолетен, а затем она опускает взгляд. Но это заставляет меня вспомнить мой обмен с Милой. Ты любишь меня. Слова были игривыми, но после того, как я использовал эту фразу, чтобы затащить Сильвию к себе в постель, я могу только представить, какое предательство она должна чувствовать.
Мой желудок опускается к ногам, и темное облако гильдии снова окутывает меня. Я сжимаю кулаки и без слов протягиваю Сильвии свой локоть. Она молча берет его, позволяя мне вести ее к самолету.
На вершине трапа, прежде чем нырнуть внутрь, я оборачиваюсь, чтобы помахать Миле. Она широко улыбается мне и поднимает руку над головой, чтобы с энтузиазмом попрощаться. Но пальцы Сильвии выскальзывают из моей руки, и она сама направляется к сиденьям.
Спустя мгновение я следую за ней, когда экипаж закрывает дверь и готовит семейный самолет к взлету. Странное чувство, что я снова оставляю позади Нью-Йорк — сестру, телохранителей, свою жизнь. Меня немного утешает, что я возвращаюсь за Сильвией в Чикаго. Но, судя по обеспокоенному выражению ее лица, я готов поспорить, что она не так уж и рада моему присутствию.
Вместо того чтобы читать, как она делала во время полета в Нью-Йорк, Сильвия бесцельно смотрит в окно, когда мы взлетаем. Я внимательно наблюдаю за ней, намереваясь найти какой-нибудь знак, который
