ухмылке, а затем он возвращается к чтению своей газеты.
Только оказавшись в машине, я позволяю себе рассыпаться. Я прислоняюсь лбом к рулю и даю волю рыданиям — смеси горя, беспомощности и беспокойства. Горе от того, что моего отца больше нет. Беспомощность, потому что я понятия не имею, что мне делать. Но беспокойство — это все о нем, о моем демоне. Это вызвано страхом, что с ним что-то случилось, ведь прошло уже два месяца, а от него нет никаких вестей.
Охваченная гневом, я падаю в темную бездну от мысли, что он не вернется, как обещал. Но он еще никогда не нарушал своего слова, поэтому я должна верить, что если он сказал, что вернется, то этот день наступит, и он будет рядом — несмотря ни на что. Каждую ночь на протяжении последних десяти недель я ждала его на своей крыше, стояла в прохладной темноте, пока солнце не взойдет на горизонте, но он так и не появился. Я промерзла до костей, мне даже казалось, что я чувствую знакомые колючки на своей коже. Они всегда сообщали мне, когда он был рядом.
Я так волновалась, что мне становилось дурно, и это ощущение, вызывающее мурашки по коже, всегда присутствует. Как вчера, когда я побежала в продуктовый магазин, чтобы купить себе больше крекеров. Похоже, в последнее время соленые булочки — единственное, что я могу съесть, так как днем и ночью переживаю из-за своего демона. Два дня назад я снова это почувствовала, когда шла с Зарой в магазин тканей. А в субботу, отвезя машину на мойку, я стояла в очереди и чувствовала покалывания по всему телу. Мне кажется, я схожу с ума.
Я поднимаю глаза и изо всех сил сжимаю руль. Может быть, он вернется сегодня. Он придет ко мне сегодня вечером. Если я буду верить всем сердцем, это может случиться. Он появится и каким-то образом все уладит.
Да.
Я смахиваю слезы и завожу двигатель.
* * *
— Куда ты идешь? — спрашивает Зара, выходя из ванной и видя, как я надеваю куртку.
— На крышу. Мне нужен свежий воздух.
— Уже почти полночь.
— Знаю. — Я хватаюсь за ручку. — Я скоро вернусь.
Наверху я сажусь на импровизированную скамейку и просто смотрю в ночь. Это ощущение покалывания в затылке сводит меня с ума. Это никогда не прекращается. Никогда не прекращается.
Луна полная, как и в ту ночь, когда мы с демоном встретились, но сегодня ее серебристый блеск скрыт облаками. Наверное, будет дождь. Сильный. Я уже чувствую это изменение в воздухе. Вот-вот разразится буря.
Мой взгляд блуждает по зданиям за пределами узкой дороги передо мной, замечая несколько случайных окон, которые все еще освещены. Я бросаю взгляд на крышу дома напротив: ветер усиливается, заставляя меня плотнее прижимать к себе куртку. Мрачная темнота — это все, что я вижу. Проходят минуты. Дует ветер. Я поднимаюсь со скамейки, собираясь вернуться в дом, когда лунный свет ненадолго разгоняет облака, освещая темный горизонт на другой стороне улицы и фигуру, перегнувшуюся через перила.
Я сужаю глаза. Это… он.
У меня сводит желудок.
Что он там делает? Почему он не приходит ко мне? Может, это не он, а кто-то другой? Нет. Даже при таком слабом освещении я бы узнала его где угодно.
В замешательстве я делаю шаг ближе. Фигура быстро удаляется, исчезая из моего поля зрения. Я жду. Это не может быть мой демон. Он обещал прийти ко мне, как только вернется. Он знал, что я буду ждать.
Боль пронзает мою грудь, и она кажется почти осязаемой.
Это был он.
Все те случаи, когда мне казалось, что я чувствую его, но не придавала значения своим отчаянным надеждам… Был ли он на самом деле там все это время? Прошли недели! Я разрывалась на части, в ужасе от того, что что-то случилось. Я так чертовски боялась за него, что мне стало физически плохо. И все это время он тайно преследовал меня. Даже не давал мне знать, что с ним все в порядке. После всего, чем мы были друг для друга.
Я была готова бросить свою семью, лишь бы быть с ним. Я подношу руку ко рту, подавляя рыдания. Он был на похоронах моего отца! И все равно он держался в стороне, не удосужившись спросить, как у меня дела. Я думала… Я думала, что он любит меня. Нельзя позволять близким страдать в одиночестве, не предлагая им утешения. Неужели все это было для него игрой? Глупая девчонка, которую уговорили влюбиться, чтобы бросить в самый отчаянный момент? Он бросил меня, когда я нуждалась в нем больше всего.
Ложь.
Все это было ложью и ничем больше.
— Почему? — кричу я в ночь.
Ответом на мой вопрос становится внезапный, непрекращающийся дождь. Небеса разверзаются, капли дождя бьют меня по лицу и смешиваются со слезами, текущими по щекам.
— Пошел ты! — кричу я. — Уползай обратно в свою тьму и оставайся там! — кричу я так громко, что у меня болит горло, и последнее слово превращается в душераздирающий хныканье.
Развернувшись, я направляюсь к двери в здание, чувствуя, как внутри меня все рушится.
Я больше никогда сюда не приду.
Идиот!
Я ударяюсь затылком о стену позади себя. Бетонная крыша залита водой из-за сильного ливня, я падаю и промокаю насквозь, а моя задница остается на месте, и я сижу один в своем горе. Упершись локтями в поднятые колени, я обхватываю голову руками и закрываю глаза, пытаясь стереть из памяти образ моей малышки, смотрящей на меня с выражением шока на лице. Шок, разочарование и чертовски много боли.
Я снова бьюсь головой о стену. И снова.
Безрассудный идиот. Два месяца назад я заключил сделку с самим собой. Я буду наблюдать за ней издалека, но никогда, черт возьми, никогда не позволю ей увидеть меня. Я знал, что она обидится, когда я не вернусь. Я знал, что она, вероятно, никогда не простит меня за нарушение обещания, которое я ей дал. Скорее всего, через некоторое время она забудет обо мне. Возможно, она даже подумает, что я умер.
Я мог бы со всем этим смириться.
Но я не могу жить с выражением предательства и невыносимой боли на ее лице, когда она заметила меня на этой дурацкой крыше. Или с ее мучительным криком в темноту, который я постоянно слышу в своей голове.
Почему?
