Глава 1
Володя Горячев смачно выругался вполголоса и покосился на Корнева. Тот смотрел прямо перед собой, но, по всей видимости, был слишком занят своими мыслями и не расслышал сказанного. Впереди образовался настоящий затор. Этого им еще не хватало! Володя высунулся в окно и спросил идущего навстречу школьника с портфелем.
– Эй, пацан, чего там?
Мальчишка остановился у края тротуара:
– Авария там! Трамвай с бензовозом столкнулись. Бензин потек, пассажиров эвакуировали, пожарные приехали.
– И что, много там пожарников столпилось?
– Не пожарников, а пожарных! Что ж вы, дяденька, таких элементарных вещей не знаете? Пожарниками раньше погорельцев звали, а еще тех, кто пожары устраивает, – возмутился паренек.
– Слышь ты, знаток, ты откуда такой образованный взялся? Или у тебя папка в пожарной охране работает?
– Мой папка фрезеровщик на заводе, а вот сосед – пожарный! Его дядей Гришей зовут.
– Ясно все с тобой! Давай, пионер, топай до школы. А поучать дворовых собак будешь.
Мальчишка только махнул рукой и с гордым видом удалился.
– Что там такое? – поинтересовался Корнев, словно только сейчас очнулся от своих мыслей.
– Трамвай в бензовоз въехал. Похоже, мы тут надолго застряли. Может, вернемся? Успеете еще нашего генерала проведать.
Корнев на мгновение задумался:
– Нет уж! Едем сегодня, нужно поскорее покончить со всем этим. Езжай по объездной.
– Так это же какой крюк!
Подполковник строго посмотрел на Горячева – тот вжался в сиденье и включил заднюю скорость.
* * *
Больница, в которую угодил Антипов после последней беседы с Корневым, находилась на небольшой возвышенности и представляла собой трехэтажное здание из красного кирпича, похожее на старинный замок.
Горячев затормозил перед шлагбаумом у самого поста охраны. Корнев вышел из машины.
– Степан Ефимович, вы куда? Покажите им удостоверение и дальше поедем. Вы же в форме, неужто не пропустят? Тут до больнички еще топать и топать!
– Жди меня здесь, я немного прогуляться хочу, а то целыми днями в кабинете сижу.
Корнев поднялся по дорожке и остановился перед самым входом в здание. Его все еще терзали сомнения: стоит ли говорить генералу о том, что они раскопали? Их последняя встреча едва не закончилась для Антипова трагически.
Генералу поставили диагноз «обширный инфаркт». Врачи сказали, что он чудом остался жив. Сейчас генерал, очевидно, уже немного пришел в себя, вчера он добрался до телефона и позвонил дежурному – приказал Корневу срочно прибыть и доложить о том, как продвигается расследование.
Сейчас, стоя у главного входа больницы, Корнев все еще сомневался. В конце концов природная прямолинейность победила, и подполковник вошел в приемный покой.
Спустя десять минут они уже сидели на лавочке и беседовали. Антипов выглядел бледным, осунувшимся, он сразу заметно постарел и больше не вызывал того трепета, который был у Корнева в прошлом.
– Значит, банду нашли? – уточнил Антипов, выслушав первые новости. – Это главное!
– Все так, но в итоге двое ленинградских жуликов, которым светила высшая мера, устроили настоящее побоище. К задержанию был подключен взвод солдат, и они не стали ни с кем церемониться…
– И пошинковали нашего Лощеного и всех его бандюганов в капусту, – Антипов усмехнулся.
– Единственному выжившему грозит не только срок, но и принудительное лечение. Он наркоман, – продолжил Корнев. – Его настоящее имя Иннокентий Игоревич Кудряшов, в криминальном мире – Кеша. В доме, где обитали Лощеный и его банда, нашли полкило морфия. Кудряшов оказался очень своенравным типом, который не умеет держать рот на замке. Лощеный время от времени запирал нашего морфиниста в подвал, чтобы согнать с него спесь, и на время оставлял без дозы. Это доставляло Кеше нечеловеческие страдания, но в итоге спасло жизнь.
– Помимо наркотиков, чем еще занимался Лощеный?
– Скупка, похищение, продажа драгоценностей и предметов старины. Они переправляли все это через финскую границу.
– Контрабанда! Хорошенькое дело!
– В доме, где Лощеный устроил притон, помимо морфина нашлись еще и кое-какие ценности: старинная икона, пара картин, столовое серебро. Все это предназначалось для вывоза за рубеж. Кстати, среди прочего нашлась и та самая монета, которую в свое время обнаружил Герман, сын скрипачки Элеоноры. Прокуратура ухватилась: возбуждено с десяток уголовных дел, в том числе и против сотрудников таможни.
– А остальные монеты?
– Так и не найдены.
Антипов выждал паузу и задал главный вопрос:
– А что же Антип? Этот наркоман… Кеша рассказал об Антипе что-то новое?
Глаза Корнева сузились, он ждал этого момента:
– Тогда все по порядку. Судя по всему, когда Василий и Егор обнаружили монеты в квартире Крапивина, они попали под обстрел и сбежали вместе с коллекцией. После этого они зарыли монеты и остались в городе. Вскоре оба присоединились к подпольщикам. Госбезопасность считает, что, когда подпольщиков арестовали, Егор и Василий согласились сотрудничать с немцами. – Корнев сделал паузу, но, увидев, что генерал внимательно слушает, продолжил: – Куда после этого попал Егор, пока неизвестно. Малашин же был направлен в ягдкоманду «М», диверсионное подразделение вермахта, занимавшееся борьбой с нашим подпольем в Псковской области и Белоруссии. Там же проходил службу и бывший уголовник Клим Рогов по кличке Лось. После войны, когда ягдкоманда «М» была уничтожена, Рогов и Малашин в суматохе сумели скрыться и со временем вернулись в Псков.
Лось и Жора Лощеный, он же Андрей Агеев, были знакомы еще до войны. Они в свое время были причастны к попытке похищения двух картин Тропинина[30] из Псковского государственного музея. Украсть картины не удалось – помешал случайный свидетель – и грабители скрылись. Однако оперативники вышли на Рогова-Лося и задержали его. Рогов взял всю вину на себя, а Агеев остался на свободе, покинул Псков, а после войны вернулся и сколотил банду.
По словам Кудряшова, Лось привел Малашина в банду и поручился за него. Лощеный не забыл об оказанной ему в свое время услуге и выполнил просьбу бывшего подельника. Малашин не скрывал, что он – бывший сотрудник органов, тем не менее его взяли в банду…
Антипов вздрогнул и поморщился. Корнев замолчал, не зная, стоит ли продолжать.
– Есть папироса? – вдруг спросил Антипов.
– Так я же…
