пробрался ко мне, плут остаётся плутом, даже если окунается с головой в отношения.
И Родион тут же оправдывает мою логику:
— Есть предложение!
60. Василина
Чтобы быть сильным, надо быть как вода.
Нет препятствий — она течёт; плотина — она остановится; прорвётся плотина — она снова потечёт; в четырёхугольном сосуде она четырёхугольна; в круглом — кругла. Оттого, что она так уступчива, она нужнее всего и сильнее всего.
Лао-цзы «Дао Дэ цзин»
— Ты не перестаёшь удивлять, Атласов! — проиграв ему в который раз, я почти сдаюсь, тем более сон подобрался почти в самую плотную. — Признавайся, тебе были знакомы все поля, ты заранее прорешал всё, что под первыми ссылками!
Выпрямляю ноги, затекшие в позе лотоса, массирую их, чтобы разогнать иголочки и быстрее прийти в норму.
— Я просто молодец, почему ты не допускаешь такой мысли? — насмешливой нескромностью заявляет этот нахал, откладывая листы, на которых мы распечатали Судоку.
Решать с ним на скорость да ещё и ночью — безумная затея, но так зашла нам обоим под настроение, что подвох я почувствовала, когда в третий раз с треском продула. Либо он жульничал, что маловероятно, но всё же! Либо гениален во всём, чего касается или мельком интересуется.
— Допускаю. Но ведь есть какой-то механизм, как ты начинаешь с нуля заполнять и редко допускаешь ошибки? — накрывая одеялом ноги, спрашиваю я.
— Это мне в тебе и нравится, — улыбается и кладёт голову на мои колени, а я пальчиками зарываюсь в его непослушные волосы, которые, оказываются, довольно жёсткие наощупь, словно такие же строптивые и неординарные, как их хозяин.
— Что именно?
— Если ты в чём-то уступаешь, то не переживаешь, а хочешь научиться, чтобы быть сильнее. Гибкость, пластичность, живучесть…
— Как загнул, я а ж сама в себя влюбилась! — пытаясь скрыть смущение, хорохорюсь я.
— Ты мне напоминаешь воду… — продолжая гнуть своё не робея, говорит Родион. — «Вода — это самое мягкое и самое слабое существо в мире, но в преодолении твердого и крепкого она непобедима, и на свете нет ей равного…»
— Это чей-то афоризм? — невесома касаясь его лба, спрашиваю я.
— Лао-цзы. Он очень интересно писал про воду и людям, кто хочет быть сильным, советовал брать пример с неё. — разглядывая потолок, серьёзно просвещает меня Родион, и в это мгновение он кажется намного взрослее меня. «Значит, нужные книги в детстве читал…», как говорил Высоцкий.
— Ты много читаешь?
— Стараюсь, чтобы заинтересовать своим примером Сашку. Она с детства ужасная непоседа, приходилось даже платить ей за прочитанные листы. Раньше так со мной торговалась, у! — делится, улыбаясь. — Теперь читаем наперегонки и обсуждаем потом, иногда мама втягивается. А в последнее время читает вместе с нами.
Поворачивает голову и смотрит на меня пристально.
— Посоветовала мне жениться на тебе.
— Кто? Сашка? — рука моя замирает в воздухе от неожиданности.
— Мама, — говорит и наблюдает за моей реакцией.
— У неё не пропала вера в ранние браки? — увожу тему, а у самой всё внутри сворачивается в тугой узел.
— Нет, наоборот, открылось всевидящее око. Мы же с тобой изумительно подходим друг другу. Или ты не согласна? — глаза Родиона вмиг теряют прежнюю серьёзность и теперь явно потешаются надо мной.
Он переворачивается на живот и становится ещё ближе.
— Время покажет, — пожимаю плечами, блуждая взглядом по комнате, лишь бы не встречаться с его затуманенным. Не время поднимать такие серьёзные темы.
— Всё обсудили? — как гром среди ясного неба раздается повелительный голос деда.
Мы с Родионом синхронно вздрагиваем, он подрывается на ноги и в секунду оказывается подальше от моей кровати.
— Марш спать! — командует полковник нам обоим, но стрелы мечет лишь в Атласова.
— Доброй ночи, — говорит он, подмигивает на прощание и уходит за дедом.
— Спокойной ночи… — шепчу ему вслед.
В школу нас отвозит дед, который ни взглядом, ни словечком не упрекнул за ночной переполох. Наоборот, пожелал всего хорошего и пожал Родиону руку на прощание, сказав, что ему было приятно познакомиться.
На школьном дворе все взгляды были прикованы к нам и к Зарине с Артёмом, которых мы подождали у ворот, чтобы зайти вместе.
Я заметила у Конова сбитые костяшки, на мой немой от шока вопрос Зарина шепнула лишь: «Богдан!», и мне не нужно было других объяснений, это имя я запомню надолго, тем более Родион ещё про кое-какие его «подвиги» проболтался.
— Твои когда приезжают? — спрашивает подруга, пока парни беседуют о чём-то своём, они ушли чуть вперёд, но нет-нет на нас оборачивались, наверное, чтобы проверить, не съедены ли мы ещё плотоядными взглядами.
— Сегодня, заберут меня со школы. Уже и мама позвонила, и папа написал. А твои когда уезжают?
— Завтра, не стали откладывать, чтобы не передумать. Карина уже собрала целый чемодан! — ухмыляется Зарина на прыткость сестренки.
— Она отошла?
— Время покажет… — отвечает вчерашней моей фразой подруга, и я улыбаюсь, понимая, что никакие дрязги и нелепости по-настоящему нас не отдалили: дружба штормом закаляется.
Распрощавшись с Родионом, я догоняю Зарину уже у нашего кабинета, первым сегодня по расписанию русский язык, и опрос Наталья Юрьевна начинает почему-то с меня. Пробежавшись глазами по страницам, вспоминаю, какая была домашка, я ведь её сделала ещё в субботу.
Но отвечаю без заминок, и классная меня хвалит, одобрительно поглядывая на меня и на Зарину, которая сегодня тоже в ударе. Кажется, учительница всегда чувствовала, когда у нас был разлад, наблюдала молча, пока не вмешиваясь. Её предупреждение, однако, я тоже запомню на всю жизнь.
После четвертого урока подруга зовёт меня в столовую, к нам присоединяются Родион с Никитой и Артём с Егором. Видя такую броню, многие перестают шушукаться, и нам с Зариной в спину обидные фразочки уже не летят.
— Кстати, ты так и не вышла в сеть? — спрашивает подруга, пока мы стоим в очереди за выпечкой. — Мне написал Дима Титов, просил тебя выйти на связь.
— Хорошо, я ему напишу обычным сообщением. Спасибо!
— Тоже думаю ничего не восстанавливать. Так намного спокойнее и время не тратиться на переписки, прочтения. — понимает меня Зарина с полуслова.
— Мы сами всё возьмём, идите садитесь! — предлагает нам Артём, перед котором расступилась вся очередь.
— Пошли, подруга. Мы своё дело уже сделали — родились красивыми, — показно вздыхает Зарина, уводя меня к дальнему столу.
— В моём случае — уверена. Характер скверный, родословная туманная, ум изощрённый, остаётся лишь внешность.
— Нарывается на комплименты? — присаживаясь рядом со мной, интересуется Родион.
— Смотри в свою тарелку, Атласов! — шикнув, беззлобно отбрила его Зарина.
Их отношения выправились, но не стали образцовыми или радушными, просто
