я выжила, но я не хотела испытывать свою удачу.
Сколько боли может вынести человек, прежде чем полностью сломается?
Я была сильнее магии любви.
Я обхватила руками колени и подтянула ноги ближе к груди. Я положила голову на колени и повернулась, чтобы посмотреть на Мэддокса. Он задумчиво смотрел на надгробия моих родителей.
— А ты веришь в любовь? — Я спросила в ответ. Мои щеки сжались от холода и высохших слез. Мое лицо, вероятно, было покрыто пятнами и покраснело, но в тот момент мне было все равно.
Это был Мэддокс, мой лучший друг.
Он моргнул, словно не ожидая вопроса.
— Я не знаю.
Любопытно, я настаивала на большем.
— Что ты имеешь в виду?
— Раньше я думал, что любовь — это фальшивка. Ее не существует. Любовь — это слишком сложно и дерьмово. Никто не принадлежал мне раньше. Я никогда не был достаточно близок, чтобы полюбить кого-то или хотя бы понять, что это такое.
Дикие эмоции переполняли мое горло, а сердце металось, как птица в клетке, бьющая крыльями в поисках выхода.
— И что ты думаешь теперь? — Я прошептала вопрос.
Мэддокс повернулся ко мне, его голубые глаза смотрели в мои, глядя прямо сквозь мою холодную внешность, пробиваясь сквозь мои стены и стуча в мое запертое сердце.
Когда он снова заговорил, его голос был низким и грубым. Его слова были молчаливым признанием.
— Теперь мне есть кого терять, и я знаю, что это меня сломает. Я знаю, что значит бояться потерять человека, который значит для тебя больше всего. У этого человека есть сила, чтобы уничтожить меня.
На нас навалилась тишина, и я не могла найти слов, чтобы передать то, что я чувствовала. Я отвернулась от его испытующего взгляда и снова стала смотреть на надгробия.
Секунды превратились в долгие минуты, но мы сидели в уютной тишине.
— Мэддокс?
— Да?
Я глубоко вздохнула и дала свое первое обещание Мэддоксу.
— Ты не потеряешь меня. Никогда.
На мгновение он замолчал, и я подумала, что облажалась, пока его рука не попала в поле моего зрения, и он показал мне свой мизинец.
— Обещаешь? — мягко спросил он.
Я обвела его пальцем. Мэддокс был теплым и знакомым. Он казался твердым и безопасным. Мне хотелось прижаться к нему и никогда, никогда не отпускать.
— Обещаю.
Он согнул свой мизинец вокруг меня, а затем улыбнулся.
Сегодня впервые я тоже улыбнулась.
Клянусь мизинцем, я и ты… навсегда.
ГЛАВА 24
Лила
— Так это как… свидание? — Я спросила. — Настоящее свидание?
Я не могла видеть лица Райли через телефон, но ее головокружение было очевидным, когда она издала небольшой визг.
— Ну, да. Я имею в виду… он позвонил и спросил, можем ли мы пообедать, и сказал мне одеться теплее, так как ночью обычно становится немного холоднее, — выдохнула она, каждое слово было пропитано волнением. — И Лила, его голос… по телефону… Кажется, я почти испытала оргазм. Твою мать.
Я упала на кровать, и на моих губах расплылась широкая ухмылка.
— Честно говоря, я не думала, что Грейсон сделает это, — сказала я. — Я имею в виду, пригласит тебя на свидание.
Он был таким сдержанным, таким тихим и не общался с остальными студентами Беркшира.
На самом деле он был одиночкой.
Однако Райли не сдавалась.
Она хихикнула, и я услышала шорох на заднем плане.
— Прошло три месяца. Пришло время ему сломаться и пригласить меня на свидание. Я не могу решить, что надеть. Джинсы или платье? Он сказал надеть что-нибудь теплое, но, может быть, платье подойдет? Что-то милое или что-то сексуальное? — Она помолчала, задумавшись. — Я не хочу показаться легкомысленной или пытаться трахаться на нашем первом свидании. Но я также хочу чувствовать себя красивой и сексуальной.
После Джаспера Райли поклялась избегать всех парней из Беркшира. Она сказала, что они все одинаковые, и боль от того, что сделал Джаспер, была еще слишком свежа, хотя с момента их разрыва прошло уже больше года. Я впервые видела ее такой взволнованной; Я просто надеялась, что Грейсон не разобьет ей сердце.
Хотя мне нравилось верить, что он был влюблен в нее так же сильно, как он нравился ей. Он всегда тонко говорил о своих чувствах, но я видела, как он украдкой посматривал на Райли и пытался скрыть улыбку. Когда он смотрел на нее, в его глазах было выражение, похожее на обожание.
Такой же взгляд я видела и в глазах Колтона.
Я не была уверена, что должна была говорить с Райли о Колтоне, но она была счастлива с Грейсоном, и это было все, чего я хотела. Он был хорошим парнем, и Райли он нравился. Конец.
Она приняла решение. Колтону просто придется смириться с этим.
— Помнишь черное платье, которое ты одела на прошлое Рождество? Мини, V-образный вырез? Ты выглядела мило, но горячо, — предложила я.
Райли издала звук согласия.
— Ах, да! Мои сиськи хорошо смотрятся в этом платье. Я могу одеть те новые сапоги на высоком каблуке, которые у меня есть!
— Молодец. Ну вот. В какое время он заезжает за тобой? — Я посмотрела на часы и увидела, что уже почти шесть вечера.
— Эмм…через час. Черт, я должна подготовиться. Поговорим позже?
Ее счастье было заразительно.
— Да, детка. Напиши мне, когда вернешься домой. Я хочу услышать все об этом.
Райли тихонько хихикнула, прежде чем пробормотать.
— Лучше бы он меня поцеловал, иначе я буду очень разочарована.
О да, ему лучше сделать это.
Потому что я хотела знать все об этом поцелуе.
Мы попрощались и положили трубку.
Райли была счастлива…
Звонок моего телефона вывел меня из моих мыслей, и я уставилась на экран. Мэддокс. Его имя, мигающее на экране моего телефона, напомнило мне, что я должна злиться.
Я ответила на звонок, и Мэддокс оборвал меня, прежде чем я успела что-то сказать.
— Выходи наружу. Сейчас, — потребовал он. Низкий рокот его голоса заставил мой желудок затрепетать, прежде чем я вспомнила, что нужно держаться за гнев.
Угу, мудак.
— Что ты хочешь? — Я ответила довольно грубо. То, что он сделал, было… непростительно.
— Лила. — В его голосе было предупреждение.
— Мэддокс, — прошипела я.
— Я снаружи. Выходи. Сейчас же.
— Может быть, если ты скажешь «пожалуйста». — Сарказм легко вырвался из моих уст. Осторожно, сегодня я надела свои дерзкие штаны.
Прежде чем я услышала, как он вздохнул, раздалось разочарованное рычание.
— Пожалуйста.
Хм. Это было шокирующим.
Мои губы сложились в прямую линию.
— Нет.
— Засранка! Ты все еще злишься, потому что я съел твою булочку?
— Ты украл мой маффин! И это был последний.
— Я думал, ты его не хочешь. Ты оставила его на столе.
Я прорычала я в ответ. Он помолчал секунду, прежде чем рассмеялся. Придурок действительно рассмеялся.
— У тебя месячные?
— Пошел ты. — Я закончила разговор рычанием.
Да, у меня
