Как он оказался в Москве? Но больше всего волновало, как он оказался втянут во все это? Он один из Хранителей? Если да, то я безумно рад, хотя и время для радости не подходящее. Столько лет безуспешных поисков! Столько разбитых надежд! А в итоге всё вновь упирается в орден.
Я включил телевизор, что бы в палате не было тихо. Чтобы атакующие мозг вопросы не потрошили и без того истерзанное нутро.
Переключая с канала на канал, я наткнулся на новости. В них говорили что-то о глобальных разрушениях, о необычных природных катаклизмах, обрушившихся на город. Вслушиваться не получалось. Вновь начал погружаться в свои душевные переживания. В голове была куча мыслей, давящих на мозги. Мои немые вопросы лишь травили сердце. От этой безысходности — съедаю себя изнутри. Интересно, еще кто-нибудь в данный момент переживает одновременно физическую и душевную боли? Наверное, более «удачливого» человека не сыскать!
— У меня прямо слезы наворачиваются!
Я даже не удосужился посмотреть в ту сторону, откуда прозвучала эта язвительная фраза. До боли в ушах надоедливый голос. Вот кого мне не хватало, так это Ворона под боком!
— Эй, вообще-то, я все слышу! — постучал он себя по виску.
— Я старался сказать, как можно громче и внятней. — Ответил, все так же неосознанно таращась в экран телевизора.
— О, вижу, ты уже посмотрел последние шокирующие новости. — Не обращая внимания на мои слова, проговорил Ворон.
— Нет. — Сказал, как отрезал.
— Что? Да ты пялишься прямо в телек! Ох, милый мой, ты так совсем зачахнешь скоро.
Он пару раз шагнул и завалился рядом со мной на койку. От тряски и от моей попытки отпрыгнуть от него, я ощутил жгучую боль во всем теле, даже дыхание перехватило. Кое — как справившись с приступом, я отмахивался от дружеских объятий гостя мужского пола, да еще и без одежды. Не сразу получилось разобрать, что он там щебечет, но потом, когда до меня дошло, я застыл и все — таки позволил ему меня приобнять за плечи. Ворон говорил все о тех же новостях, которые прошли мимо моих ушей и моего разума. В них говорилось о том случае. Варшавское шоссе, где столкнулись силы, не поддающиеся объяснению обычных людей, превратилось в свалку из деревьев, камней, бетона и грязи. Самого шоссе не стало. Люди передавали свои впечатления от увиденного зрелища, и все говорили одно и то же: «Казалось, дорогу вырвали с корнем». Свидетелей происшествия не было, поэтому все свалили на погоду. В тот день и в самом деле была необъяснимая буря. Однако сложно представить себе силу ветра, что бы целое шоссе превратилось в груду камней. Синоптики разводят руками, утверждая, что не было никаких предпосылок к такому урагану.
— Как там мой брат? И что там произошло? — мне страшно было услышать правду, но я должен знать. Ведь дело касается Эмилии, а точнее ее жизни. Ворон перестал обниматься и превратился в нормального человека. Для меня именно в этот момент он стал нормальным, когда принял серьезное выражение лица.
— Дэн поправиться. Ты уверен, что хочешь услышать это от меня? Может, пусть лучше священник тебе расскажет все?
— Его здесь нет, а ждать еще — это выше моих сил. Я тут с ума схожу. Наверняка все заняты важными для миссии делами, а я лежу прикованный к койке и ничем не могу им помочь. Так расскажи мне хотя бы, что случилось. — Не знаю, почему я так разоткровенничался, но это была чистая правда.
Он сделал глубокий вдох и начал рассказывать.
— Эмилия следила за Варшавским шоссе, так как не захотела идти на праздник. Она сказала, что из-за тебя! — и многозначительно глянул на меня.
Я постарался не реагировать на его конкретику, еще начнет задавать ненужные вопросы и съедет с темы. Но то, что она выставила меня виновным в ее нежелании идти на День рождение, немыслимо. Я? Я причина ее плохого настроения?
— Ладно, понял! — понимающе хмыкнул он. — Всех подробностей я не знаю, так как сам там не был. Знаю лишь, что она встретила того придурка, которого мы ищем и завязалась битва. Она сражалась не на жизнь, а на смерть, но отваги недостаточно, чтобы победить такого сильного врага. Эмилия вызвала на помощь…Дэна. У него сила воздуха, поэтому силы стали, более-менее, равными. На определенный промежуток времени.
— Как она сражается, если обладает силой духа? — решил уточнить я.
— Нам особенно тяжело. Но для этого мы учимся драться.
— Что-то типа каратэ? — удивился я.
— У тебя странное чувство юмора! Если мой противник обладает силой огня и может харкнуть в меня горящей слюной, думаешь, я смогу вот так легко отбить ее своей ладонью?
— Хватит издеваться! — прикрикнул я. — Рассказывай дальше!
— Зануда! На чем я остановился? Ах да, Гиппомен явился в самый неподходящий момент. Они почти победили маньяка, когда на весь город вдруг обрушился настоящий ураган. Мы с тобой наблюдали это из окон машины, но на поле битвы буря была в пять раз сильнее.
— Кто такой Гиппомен?
— Он само зло, прославился на весь мир из-за своей жестокости. Не хочу вдаваться в подробности этого имени. Почитай беотийские сказания и поймешь, хотя я не понял.
— Прочесть что?! И ты это читал?! — сложно было представить Ворона, сидящего в библиотеке и изучающего энциклопедии.
— Иногда узнав лишь имя или прозвище врага, можно определить его способности, не вовлекая себя в драку с ним. А затем хорошенько подготовиться к битве.
— Глупость какая-то! — хмыкнул я. — Для чего называть себя громко кричащим именем и заранее раскрывать себя? Почему не назваться как-то по-простому.
— У всех наших врагов есть два имени. Божественные и земные. Каждый из них, как и мы, проходит через стадии рождения, взросления, становления. И не все из них обладают, силой сразу выскочив из утробы матери. Их способности также открываются со временем. А приспешники Дьявола, еще и перерождаются. О Гиппомене известно было уже очень и очень давно…
Мне нечего было на это ответить. Невероятные все же эти хранители и их враги!
— Кого и стоит опасаться, так это Гиппомена. Он так же обладает силой
