милая. Можешь спрашивать всё, что угодно, — отвечает она и внимательно меня слушает.
— Мой дедушка, Карам, каким он был?
Она опускает свои глаза и слегка улыбается, а затем отводит свой взгляд в сторону ночного Босфора.
— Несмотря на то, что он так поступил с твоей мамой, и я долго злилась на него из-за этого, он был прекрасным мужчиной. Он начал бегать за мной ещё со школы, а я не давала ему никаких шансов. Не из-за того, что он мне не нравился, я просто боялась того, что подумают люди и боялась, что моя семья узнает об этом. Он был старше меня на 3 года, поэтому закончил школу раньше, но всё равно продолжал приходить к воротам школы, чтобы увидеть меня после уроков. Как он рассказывал, ему не нужно было, чтобы я с ним разговаривала, ему было достаточно просто увидеть меня хотя бы издалека. Когда я закончила школу и мне исполнилось 18, он пришёл просить моей руки у моих родителей, но они отказались.
— Отказались?
— Да, они хотели, чтобы мой будущий муж был из более статной семьи. Думаю, ты знаешь, как это обычно бывает. Несмотря на это, он не сдался. На третий раз моя семья всё же дала своё согласие, и мы сыграли свадьбу. Он относился ко мне так бережно, словно я — хрустальная ваза. Он никогда меня ни к чему не принуждал. Он терпеливо ждал момента, когда я полюблю его, поэтому, несмотря на то что мы были в браке, сначала мы стали друзьями. Спустя время я полюбила его, и наша жизнь превратилась в сказку. Мы всегда друг друга поддерживали, никогда не проявляли друг к другу неуважения. Твой дедушка был первым, кто дал мне почувствовать себя красивой и желанной. У нас не было много денег, но для нас материальное не было столь важным, насколько ценна была наша любовь. Только спустя 10 лет совместной жизни мы накопили на свой собственный дом. Ребёнка у нас тоже не сразу получилось сделать. Твоя мама была для нас чудом.
— Тебе не грустно было продавать ваш дом?
— Нет, милая. Дом делают домом люди внутри него. Мой дом ушёл вместе с Карамом и Мирай…
Я подсаживаюсь к ней ближе и кладу голову ей на плечо.
— Например, сейчас у меня вновь появился дом — и это ты, милая. Ты — мой дом, с которым я была в разлуке долгие годы, — говорит она, гладя меня по голове.
— Бабушка… Как хорошо, что ты у меня есть.
— Взаимно, родная моя.
В продолжении нашей беседы я рассказываю ей о своей жизни, которая была в Мюнхене, затем о жизни в Тегеране, о моих друзьях, дяде с тётей, Лие и Сане. Конечно же, я показываю фотографии и видео, чтобы она увидела всех и всё, что есть в моей жизни.
— Малышка Сана очень похожа на твоего отца, а ты — копия своей матери. Я бы очень хотела познакомиться с Саной. Она же твоя сестрёнка, поэтому для меня тоже как внучка.
— Когда-нибудь я вас познакомлю.
— Дай Бог.
Я рассказываю ей о наших планах на будущее с Юсефом, о том, как мы вообще познакомились и какой была наша история. Сияющими глазами она смотрит на меня и внимательно слушает всё, что я говорю. Такое чувство, будто она желает узнать каждую деталь моей жизни и меня, чтобы закрыть эту пропасть между нами, которая с каждым годом разлуки росла всё и больше.
— Милая, а Зейн… Как бы сказать…
— Да, бабушка? Что Зейн?
— У вас с ним есть какое-то прошлое? Не пойми неправильно, если личное, можешь не отвечать.
— Бабушка, ты можешь спрашивать у меня, что угодно. С Зейном у нас нет прошлого, мы всегда были друзьями.
— Он знает, что вы просто друзья?
Я смотрю на неё, зажмурив глаза и не понимая, что она именно хочет сказать.
— Мне показалось, что он относится к тебе не как к другу, понимаешь? То, как он смотрит на тебя, например. В каждом его движении рядом с тобой я почувствовала любовь с его стороны, а не дружбу.
Я отвожу свой взгляд в сторону и вспоминаю то, как мы с ним познакомились, как стали друзьями, как он всегда заботится обо мне, наш вчерашний разговор на балконе… Может, бабушка права?
— Думаешь? Я просто… Не знаю, не думала об этом.
— Не думала или предпочитаешь не думать?
Да уж, бабушка, а от тебя не скрыться. Я молча смотрю на неё, взглядом дав понять, что она права.
— Милая, ты любишь Зейна и ценишь как друга, но ты, скорее всего, сама осознаёшь, что ты для него больше, чем друг, просто не хочешь это принять. Ты не хочешь потерять вашу дружбу, я понимаю, но игнорируя его чувства, ты ведь ранишь своего друга.
— Но я даже не знаю точно, что у него есть ко мне какие-то чувства, — пытаюсь оправдаться я.
— Эх, милая, мы — женщины, мы всегда всё чувствуем, и наша интуиция нас не подводит. Такова наша природа.
— Ладно, возможно, я это всё знаю и понимаю, но я правда не хочу потерять Зейна. Он мне слишком дорог, бабушка.
— Тогда не причиняй боль дорогому тебе человеку и прими его чувства.
— То есть?
— Позволь ему проживать свою любовь с открытым сердце. Дай ему высказаться и прими всё, что он тебе скажет. Дай ему почувствовать то, что любовь — это не то чувство, которого надо стыдиться. Дай ему понять то, что ты готова быть его другом, несмотря на его чувства к тебе.
— Разве тогда не будет хуже? Он ведь будет знать, что я знаю о его чувствах, но всё равно выбираю Юсефа, а к нему буду продолжать относиться как к другу.
— А может, ему и не надо, чтобы ты выбрала его, может, он и не ставит тебя перед выбором? Может, он просто хочет, чтобы ты приняла его любовь, а он продолжал принимать твою дружбу?
Я с восхищением смотрю на бабушку, не зная, что сказать.
— Вот это мудрость… Бабушка, ты невероятная.
— И ты, внучка моя. Подумай над моими словами и поступай так, как велит тебе твоё сердце.
Бабушка приносит альбом, и мы внимательно рассматриваем каждую фотографию в нём. Множество фотографий моей мамы, дедушки, бабушки в молодости… Она посвящает меня в историю каждого кадра, дав мне прочувствовать всю глубину тех воспоминаний и любовь, которую они в себе хранят.
Заметив, что время уже почти 12 ночи, мы
