class="p1">Август 1994 года
Хизер наблюдала за тем, как Флора идет по полю, пока та не скрылась из виду. Скорее всего, Дилан ждет ее где-то неподалеку, чтобы провести вместе день в Лондоне.
Неужели Флора забыла, сколько Хизер для нее сделала? Тот день, четыре года назад, был похож на любой другой на их ферме в Мейдстоуне – бесконечные грубые нападки и издевательства со стороны отца. Мать пыталась своей любовью и заботой компенсировать агрессивное поведение мужа, но ничего не могла сделать с тем потоком издевательств, который каждый день обрушивался на Флору. Может, потому, что она была старшей дочерью, или потому, что умела дать ему отпор. Какова бы ни была причина, у него вошло в привычку всячески оскорблять их обеих, особенно когда матери не было рядом. По вечерам Флора пробиралась в комнату Хизер, и они вместе прятались под одеяло, напряженно прислушиваясь к звукам ссоры внизу. Наконец отец уходил из дома – хлопала входная дверь, и они с облегчением вздыхали, наслаждаясь моментами тишины. В одном они были уверены: отец никогда не бил жену. Он был тяжелым и грубым человеком; казалось, вся радость жизни однажды просто вытекла из него и осталась только оболочка, наполненная злобой. Не за такого Кита вышла в свое время замуж их мать.
К счастью, он никогда не совершал физического насилия.
До того весеннего дня в 1990 году.
Наступило их любимое время года на ферме, когда на свет появлялись ягнята. Девочки обожали с ними возиться, кормить из бутылочки. Много лет назад отец научил сестер обращению с этими трогательными существами: теплое тельце ягненка нужно было брать на руки и баюкать, словно младенца. Тогда еще их отец был веселым и добрым человеком, а не злым и вечно орущим мужланом. Мать называла это стрессом, а Флора – «синдромом несносного ублюдка».
В тот день отец достал ружье, потому что корова запуталась в колючей проволоке и «ее нужно было избавить от страданий», как он выразился. Флора скорчила гримасу и прошептала Хизер: «Тоже мне, Джон Уэйн[44]».
Через полчаса, выходя от ягнят, они нашли ружье отца у ворот сарая.
Родители научили их пользоваться оружием, но очень строго соблюдали меры безопасности при обращении с ним. Девочкам категорически запрещалось прикасаться к оружию без присмотра взрослых. Однако в этот день Флора с радостным криком бросилась к ружью.
– Смотри, папино ружье!
– Положи сейчас же на место. Он нас в порошок сотрет, – испуганно прошептала Хизер, чувствуя, как бешено колотится сердце.
Но Флора вскинула ружье к плечу и, направив в сторону поля, издала звук «бах-бах».
– Пожалуйста, не надо. Это опасно. Оно, кажется, не на предохранителе.
– Да успокойся ты, – ответила Флора. – В нем нет патронов. Папа уже использовал их, чтобы убить корову. Ты же знаешь, он заряжает всегда только одним или двумя.
Но Хизер было не по себе. Ее столько раз предупреждали об опасности оружия.
Флора рассмеялась:
– Давай поиграем в полицейских!
– Нам нельзя так играть. И вообще, полицейские не пользуются дробовиками. Положи его, пожалуйста, я боюсь.
– Хизер, все в порядке…
Последние слова замерли на губах Флоры. К ним приближался отец. Увидев его, Хизер начала дрожать – их ждали большие неприятности.
Отец побагровел и еще издали стал орать:
– Какого черта ты делаешь? Опусти чертову пушку, сейчас же!
Флора опустила ружье, а потом осторожно положила его к ногам Хизер и подняла вверх руки.
– Извини, извини, пожалуйста, – начала она оправдываться, еле сдерживая слезы.
В одно мгновение Кит оказался рядом, схватил Флору за тонкие ручки и начал отчаянно ее трясти. Хизер слышала, как стучат зубы сестры.
– Ты никогда не должна играть с оружием, глупая девчонка! – вопил он, а затем со всей силы ударил ее по лицу.
Время замерло, даже деревья перестали раскачиваться. Вокруг воцарилась полная тишина, как будто мир вокруг сделал глубокий вдох. Флора дотронулась до щеки и горько заплакала.
Прежде чем Хизер осознала, что делает, она наклонилась, схватила ружье и направила его в грудь отцу. Ее захлестнула внезапная, ослепляющая ярость.
Кит, казалось, вот-вот лопнет от злости.
– Отдай мне ружье, маленькая дрянь, – прошипел он.
– Оставь Флору в покое! – крикнула Хизер.
Он на секунду растерялся.
– Я не трону Флору. А теперь верни мне ружье, или получишь от меня хорошую трепку. Обе получите.
И тогда она нажала на спусковой крючок.
Хизер была настолько ослеплена гневом и страхом, что ее сознание буквально отключилось. Она лишь почувствовала отдачу и тяжесть в руках.
Все было как в кино. Хизер словно вылетела из своего тела и наблюдала за происходящим со стороны: вот ружье выстрелило и отца отбрасывает назад. Затем крупный план – его расширенные от удивления глаза, кровь растекается по рубашке. А потом раздаются крики матери и Флоры; Хизер бросает ружье и затыкает уши. Чтобы не слышать этих страшных и таких громких звуков.
…А теперь – после всего случившегося – Флора плетет интриги за спиной Хизер с ее лучшей подругой. Скрывает свои секреты. Отталкивает ее.
Услышав, как у двери спальни скрипнула половица, Хизер прыгнула в кровать и притворилась спящей. Чтобы Джесс не поняла, что она все знает.
Она не может потерять Флору. После всего, через что они вместе прошли, она должна бороться. Нужно поскорее поговорить с сестрой. Она слышала, как Флора поделилась с Джесс планом вернуться домой до наступления темноты; значит, приедет на автобусную остановку возле часовой башни не позже девяти вечера.
Там ее и будет ждать Хизер.
41
Я мысленно возвращаюсь к твоим последним минутам. Они преследуют меня во сне. И кровь. Так много крови! Она расплывается по твоей блузке, собирается в трещинах бетона под твоей головой. В твоих глазах застыл страх и недоумение – неужели человек, которого ты любишь и который любит тебя, смог причинить тебе такую боль? Я хочу, чтобы ты знала: потом я держала тебя в объятиях, баюкала и плакала от отчаяния, что не смогла тебя защитить.
Ведь в этом заключалась моя главная миссия.
42. Джесс
«ВЕСТНИК БРИСТОЛЯ И СОМЕРСЕТА»
Пятница, 23 марта 2012 года
ПОЛИЦИЯ ПЫТАЕТСЯ РАЗГАДАТЬ ЗАГАДКУ ТЕЛА В ПОДВАЛЕ
Джессика Фокс
По официальному заявлению полиции, тело, найденное в подвале дома Уилсонов, не принадлежит Флоре Пауэлл.
В пятницу, 9 марта, мать и сын, Дейрдре и Клайв Уилсон, были застрелены в доме на Шеклтон-роуд в Тилби. Во время обыска, который проводился по месту проживания Клайва Уилсона
