положи уже этот окорок, никому он кроме тебя не нужен, — добавив во взгляд суровости, хотя не сильно это и помогло, я недовольно поджала губы. — Рассказывай. Что за чертовщина в столице без нас произошла?
— Да уж, иначе и не назовешь... — неприязненно скривившись, мужчина покачал головой. — Я сам мало что знаю. Как-то оно раз — и случилось. Вас когда волшебством купальской ночи в кошачью деревню унесло, мы вообще не знали что думать. Весь участок обыскали, всю нечисть близ живущую допросили — никто ничего сказать не мог. Лишь наутро Тень прибежала, да наконец доложилась, что вы живы, относительно здоровы, да не шибко далеко — всего лишь в Малых Котах. Эйнар тут же к вам уехал, а мы так вдвоем с Симоной на страже и остались.
На этом месте Алеф ощутимо взгрустнул и, прекратив рассказ, перво-наперво уточнил, где Мила и Эйнар и как мы тут все оказались.
— Мила в Царь-граде, заболела немного, Эйнару на Землю пришлось уйти, его боги Земные вынудили, что-то у них там без него не получалось, а мы кощея спасали...
И если на первых словах я держалась, понимая, что Мила просто не имеет права не поправиться, об Эйнаре предпочла упомянуть вскользь, потому что запретила себе о нем думать в принципе, то когда сказала о кощее...
— Господи! Федя!
Почему-то только сейчас я поняла, что времени у нас нет. Вообще нет! Он же... там... он...
— Ира? Ир... Ир, ты чего?
Я заревела сразу. Наверное это просто сдали нервы, но я элементарно не могла сказать ни слова и в итоге Алеф и Федя пытались утешить меня наперебой, хотя не понимали, почему я рыдаю навзрыд.
Им сказала Тень:
— Мы Кощея шли спасать, как тут оказались. Он в темнице. Помирал. Это было сутки назад. Помер поди уже...
— О, господи... — Алеф растеряно поглаживал меня по спине, в то время, как Федя совсем не куртуазно поносил ссыльных кощеев и их батюшку, так неграмотно зачавшего своих отпрысков. — Вот уроды, а! Правильно ты его в козла! Надо вообще навеки вечные! А старшего гада вообще в таракана! И тапком регулярно, но не до смерти! Коз-з-злы... Самого Царя-батюшку!!! Ир... Ир, успокойся. Мы отомстим. Обязательно. Только не плачь. Все мы смертны. Видно у него судьба такая... Ты успокаивайся, а я пока дорасскажу, как у нас дело было и почему я тоже тут, а не во дворце, как Симона.
Рассказ бывшего фавна оказался коротким и незатейливым. Вечером того же дня, как Эйнар уехал из Царь-града, в столице произошел переворот. Произошел он очень тихо и сначала даже никто не понял, что это случилось. Лишь на следующее утро, когда некоторые учреждения закрылись по необъяснимым причинам, причем не только физически, но и магически — под купола, Симона заподозрила неладное и, не позволив Алефу даже дозавтракать, дернула его во дворец.
Во дворце их и встретили. Сначала с улыбкой и лестью, но стоило им войти в кабинет кощея, как стало ясно — половина слуг под гипнозом, а вторая половина просто запугана до невменяемости.
— И тут он ка-а-ак глянет на шефа... Я думал, у него столбняк. — Я уже более или менее успокоилась и слушала очень внимательно, а Алеф специально для меня показывал и рассказывал в лицах. — В смысле у самозванца столбняк форменный случился. И веришь, нет, но всё решилось в секунды — точно знаю, приворожил этот урод шефа. Как пить дать приворожил! Да ещё и такой черной магией, что враз воли и разума лишает. Меня тоже пытался загипнотизировать, но то ли сил мало приложил, то ли у меня иммунитет хороший с прошлых времен остался, но только не получилось у него до конца меня воли лишить. И видно понял он что-то, да позавчера отправил меня через ловушку в башню, а уже оттуда скелеты меня вниз утащили, да в темнице заперли. Так что не только страну спасать надо, но и шефа.
— Бедненький... — мне действительно было искренне жаль Самуила, которому так не повезло с подлым ухажером. Предыдущий был в разы галантнее и терпеливее. — Представляешь, что будет, когда мы его расколдуем? Он же... Он же сам этого Якова на атомы порвет. Если в депрессию не уйдет. Он же такой... ну, не женщина он. А тут...
Не находя слов, я развела руками, но меня и так прекрасно поняли. Мало того, что Яков шефа к браку принуждает, так уже и не факт, что воздержится от приставаний до первой брачной ночи. Ужас!
Нет, даже думать об этом не хочу!
— Алеф, как думаешь, шеф совсем разум и волю растерял?
— Честно? Не знаю. Я сам несколько дней, как в тумане был, мог лишь услужливо кивать, да улыбаться, как дурень. Но он ведь их шаоридов, может и он смог подчинение скинуть? Хотя... Не знаю, честно. Не хочу на воде гадать, бессмысленно это.
— Да, тут ты прав... — потерев ноющие виски, я сопливо шмыгнула и невесело улыбнулась. — Извините, что не удержалась. Нервы...
— Мя-я-я... — в качестве успокоительного пару минут назад мне вручили самого ласкового из котят — Дэна и теперь он подбадривающее урчал и как мог отвлекал меня от невеселых мыслей. — Спасибо, малыш.
С котятами кстати дело было плохо. Федя внимательно осмотрел каждого и смог лишь развести руками — подобную черную магию мог снять либо кощей, который её же и наложил, либо Лабиринт. Нечто подобное произошло и с Алефом, когда мы только прибыли в Царь-град и если в его случае всё завершилось довольно благополучно — лабиринт разглядел в нем добрую душу и дал человеческое тело, то я совсем не уверена, что подобное произойдет и с кошаками. Хотя нет... В Михаиле и даже Денисе я не сомневалась — мужчины они хорошие, добрые и порядочные, но вот Вик...
Хотя о нём-то я зачем переживаю? Уж он-то точно посещение Лабиринта заработал, как никто иной. И если Лабиринт решит, что не быть ему больше никогда человеком, то так тому и быть.
Остаток дня мы посвятили сборам и планированию. Первым делом отправились в обозначенный холл, где нас действительно ждала внушительная куча добра, из которой Федя 'прикарманил' почти всё, не забыв и о наших спутниках. Для каждого нашлось одеяло и сменная одежда из запасов кощеев. Не думаю, что это братья были такими домовитыми,
