аж прокашлялся. — Наталья Эдуардовна? Есть у меня смутная догадка, что что-то случилось…
— Случилось, Апраксин! Ещё как случилось! — Воронцова подошла так близко, что мне в нос ударил сигарный дым. — Охренеть что случилось!
— Так может… расскажете?
— Скажи мне, пожалуйста, жопа ты такая-растакая, ты знал, кто твоя мать?
Так…
Сейчас надо бы было провести анализ её слов и хотя бы приблизительно прикинуть, куда разговор может вильнуть дальше, но у меня в голове поселилась пустота. Ни единой мысли. Мной овладел не испуг, а какой-то преждевременный шок.
Опять мать! Причём здесь опять моя мать⁉
— Э-э-э-э, — протянул я, пытаясь выиграть время.
— Знаешь или нет⁉
— Нет, — ляпнул я.
Воронцова пристально уставилась мне в глаза, посверлила так несколько секунд, а затем шумно выдохнула и покачала головой. Поверила, стало быть.
— Это пи***ец, Ярик, — сказала она.
— Да что случилось-то?
— Ваша мать была княжеского рода, да притом в десятке приближённых, — сказала Наталья Эдуардовна. — Кольцовы. Слышал когда-нибудь о них?
— Э-э-э-э, — и вновь затянул я.
Затянул, а сам начал стрелять глазами по родне: Лёха ошарашено вылупился на нас, Шиза застыла с открытым ртом, так и не донеся до него очередную тарталетку, а Соня со злостью оттолкнула от себя гримёра и обратилась в слух.
— Короче говоря, ребят, вы все внебрачные отпрыски княжеского рода, — продолжила Воронцова. — Кольцовы подняли документы и теперь предъявляют на вас права. На имя Мордасова уже пришла повестка в суд. Дескать, так и так, вас столько лет искали, с ног сбились, а МЧСники тем временем незаконно удерживали вас у себя. Задета честь семьи и всякое, мать его, такое. Но теперь-то вы нашлись, и сердце Сергея Серафимовича Кольцова поёт от того, что семья вскоре воссоединится…
Наталья Эдуардовна крепко перетянулась, достала сигару изо рта, огляделась вокруг на предмет пепельницы, не нашла ничего подходящего, и затушила её о подошву.
— Пи***ец, — контрольный раз повторила она.
А мне, признаться, нечем было возразить. И правда ведь. Пи***ец…
Глава 20
Про энергетик
На заднем дворе своего дома в Дракон-Коньячном, Роман Романович самозабвенно возился со своей новой игрушкой. Хотя… если так подумать, в Дракон-Коньячном весь мир был его задним двором.
Не суть…
Позавчера во время очередной перегонки фуры между мирами, сыновья привезли ему здоровенный керамический гриль в форме яйца. Многофункциональный, прям как швейцарский нож.
Лёха сказал бате осваивать новую приблуду и ждать гостей. Дескать, так и так, скоро будет повод собраться и посидеть, вот и пригодится. И нужно отметить, что осваивать здесь действительно было что. К чудо-грилю прилагалась не просто инструкция, а настоящая книга. С картинками и описаниями рецептов.
Обрыдлым жаром Романа Романовича не удивишь, — до сих пор он прекрасно жарил шашлыки на углях от костра, — зато функция коптильни действительно завораживала.
Первым делом по утру Апраксин-старший раздобыл на лесопилке свежую сосновую щепу, а затем отправил своих снох, — снохинь? Сношек? — в бараки лагертов за рыбой. И подумал ещё про себя, мол: вот так, наверное, и выглядит счастливая повседневность.
Дожил.
Час возни с рыбой, — жена помогала с чисткой, — затем ещё полчаса танцев с бубном вокруг гриля, и вот, первая партия рыбы уже стояла на решётке. Жаль не красная, конечная; речная. Из того, что было.
Но под пивко наверняка пойдёт. Ну потому что нихрена себе! Горячее копчение, так ещё и собственного производства. Когда-то и от кого-то Роман Романович слышал, что самый дорогой продукт в мире — это дым. Ему же всё это счастье досталось на шару.
— А запах-то, — сказал Роман Романович, падая на садовый стульчик рядом с женой. — Чувствуешь?
— Чувствую, — улыбнулась Ольга.
И действительно. Не успела рыба отстоять под крышкой ещё и минуты, а чарующие ароматы уже наполнили весь задний двор.
Погода радовала, — впрочем, как и всегда. Роман Романович сидел на своей лужайке, позади своего модного каркасного дома со стеклянной стеной, коптил рыбу в своей коптильне и пил свой чай со своим, мать его так, бергамотом. Рядом сидела его жена, где-то неподалёку хлопотали по хозяйству жёны его сына, а в небесах кружили и что-то высматривали его драконы.
Жизнь изменилась очень резко.
И пока что все эти изменения были со знаком плюс. Иногда Роман Романович начинал задумываться о природе этих изменений, что-то анализировать, думать о том-де заслужил или не заслужил, — а если заслужил, то как и почему? — но затем резко бросал все эти мысли и бросался рьяно проживать своё счастье. Каждую секунду от и до.
Вот и сегодня его буквально распирало от дофамина.
Вот только… Ольга.
— Всё хорошо? — спросил Роман Романович.
— Да-да, — улыбнулась ему жена. — Всё просто прекрасно.
— Опять какие-то видения?
— Нет-нет, — Ольга тряхнула головой. — Всё хорошо. Забудь. А скоро рыба будет готова? Хочу уже попробовать.
И конечно же, Ольга врала. И конечно же, её вновь накрыл дар. И да, конечно же, всё было не очень хорошо.
И даже плохо.
Вместо обычных наслоений вероятностей и возможных вариантов развития событий, её уже второй день повсюду преследовало одно видение. Глюк. Тупой, как камушек, и никак не поддающийся трактовке.
Везде и всюду Ольге Апраксиной виделись флаги. Чёрные флаги с белым кружочком внутри…
* * *
— Что за ёпвашу мать? — первый шок сменился праведным гневом. — Мы совершеннолетние, какого хрена? Какие ещё, к чёртовой матери, на нас могут быть права? Мы что, скотина какая-то?
— Ярослав, потом…
Воронцова похлопала себя по брюкам, достала пачку сигарет, затем достала из пачки одну, посмотрела на неё, как на говно, и засунула обратно.
— Где мои сигары⁉
— Наталья Эдуардовна, а вам не кажется, что у нас сейчас есть куда более серьёзные проблемы?
— Кажется. Но всё это потом. До эфира десять минут. О, спасибо, — это кто-то из команды маркетологов резко метнулся через всю аудиторию и протянул ей коробку с сигарами. — Вы сейчас пойдёте, поулыбаетесь, поотвечаете на вопросы, а мы пока начнём думать.
— О чём тут думать-то?
— О том, Ярослав! — гаркнула Воронцова. — Забыл, в каком мире живёшь? У нас так-то два законодательства, одно для аристо, а другое для простых смертных. Написать их написали, а синхронизировать забыли…
Наталья Эдуардовна раскурила сигару.
