я был безжалостен, ощутив такую злость и агрессию, которых никогда до этого не испытывал. Я набрасывался на каждого, кто приближался ко мне, рвал зубами их плоть, чувствовал их тёплую кровь на своём языке. Когда те, кто не был убит, бежали, спасаясь от ярости, обуревавшей меня, я отправился на поиски. Отпустил остальных, чтобы они проверили особняк и другие места, куда Мариэлла могла сбежать, чтобы переждать в безопасности, сохранив жизнь Николаса. Я шёл по аромату шаманки и сына, смешавшемуся в один, но он постоянно петлял. То появлялся, то возникал снова, приходилось выискивать и бежать, бежать со всех лап, чтобы найти моего Николаса. Но нашёл я лишь тело Мариэллы, кто-то всё же добрался до неё первым. Однако сына нигде не было, а смерти его я не чувствовал, значит он должен был быть жив. Должен. Только запах его терялся. Будто растворялся в тёплом ветре, который витал в лесу. Я видел тебя. — Брендон поднимает голову и смотрит на меня покрасневшими глазами. — Там, в лесу. Я видел девушку, призрачную и далёкую. Она исчезла, не оставив и следа, лишь стоило мне принюхаться. Это же была ты.
— Мне снился сон, — отвечаю дрожащим голосом. — Я видела большого чёрного волка с горящим взглядом умных глаз. Это было в первую ночь после того, как Ник оказался у меня.
— Это так странно… — задумчиво говорит Брендон, накручивая на палец прядь моих волос. — Этот цвет идёт тебе больше, чем тёмный. Он твой, делает тебя настоящей. Но, кто ты? Почему именно тебе Мариэлла доверилась?
Оборотень пристально смотрит на меня, я облизываю пересохшие губы, на секунду закрываю глаза и выдыхаю:
— Ведьма.
Глава 34
— Тогда всё становится понятно, — бормочет Брендон. — Я догадывался. Странные ритуалы, медальон первородной, волосы, твой сон и слова об инквизиторах, теперь мистофель. Но не мог поверить, ведь в нашем мире больше нет ведьм, их уничтожили.
— И что ты думаешь обо всём этом? — напряженным голосом спрашиваю я, внутренне сжавшись в комок.
— Что пока не следует рассказывать всем, что моя истинная и будущая жена — настоящая ведьма, — отвечает Брендон, приподнимая уголки губ. — Ты должна сначала обучиться всему, понять, на что способна, какими силами обладаешь.
Облегчённо выдыхаю, осознав, что мужчина не собирается в ужасе бежать от меня, не запасает мысленно дрова, чтобы развести огромный костёр и сжечь, на этот раз точно, последнюю ведьму.
— Я вижу сны, — решаю быть честной до конца. — Они… Вроде видений из прошлого. Я видела Рхону, которая сделала то самое пророчество, о котором говорится в легенде. А моя прародительница, Авалина, она… умерла, спасая собственное дитя от инквизиторов. Она была предпоследней ведьмой, но так и не досталась её жизнь им, смерть ей подарила Мать-Природа, пообещав спасти её дочь, — сумбурно рассказываю я, Брендон же внимательно слушает и только качает головой.
— Так вот как удалось сохранить род ведьм. Этого нет в наших учебниках. Кто еще знает о том, что ты ведьма?
— Только Алекс. Но он поклялся молчать, — покаянно опускаю голову.
— Почему ты рассказала ему, почему пришла не ко мне? — с горечью в голосе спрашивает мужчина, а я не выдерживаю, всё же целую его, стараясь рассеять его печаль.
— Я не говорила. Он подловил меня, дав мне дневник Рхоны, который не сможет прочитать никто, кроме ведьмы, — шепчу ему в губы, отстраняясь.
— Алекс всегда был выдумщиком, — улыбается Брендон, целуя меня в ответ. — Может быть, хватит на сегодня разговоров? Я совсем замучил тебя.
— Хватит, — соглашаюсь. — У нас впереди еще много времени, чтобы обсудить всё, главное, что сегодня мы сделали шаг навстречу друг другу, пожалуйста, не нужно никаких тайн между нами, давай постараемся быть честными, ведь слишком больно знать, что близкие не доверяют.
— Я согласен с тобой безоговорочно.
Начинаю расстёгивать пуговицы на рубашке альфы, даря поцелуй каждому открывающемуся участку его тела. Стягиваю ткань с плеч, любуясь рельефной грудью, тёмными сосками, которые так и манят укусить за них, что я и делаю, затем зализывая укус языком. Слышу как резко со свистом Брендон выдыхает, сквозь стиснутые зубы. Поднимаю голову, с улыбкой глядя в загоревшиеся желанием, потемневшие глаза.
— Детка, ты пользуешься тем, что я не могу отказать тебе.
Качаю головой и отвечаю:
— А я сегодня ничего не предлагаю, лишь намекаю, что случится, как только мы окажемся за закрытой дверью твоей спальни, — облизываю губы, игриво покусываю нижнюю и сокрушаюсь: — Я слишком примерная мать, чтобы позволить себе такие вольности.
— Нашей спальни, — поправляет меня Брендон и со стороном притягивает меня за затылок. — Но ты права. У оборотней, даже таких маленьких, слишком чувствительный слух.
Он набрасывается на мои губы, я с жаром отвечаю, исследуя пальцами мускулистые плечи, сильную шею, растрёпанные мягкие волосы. С трудом нахожу в себе силы отстраниться, когда понимаю, что мы вот-вот переступим через грань, после которой остановиться уже будет невозможно.
— Вот теперь иди в душ, — шепчу мужчине и скатываюсь на кровать, устраиваясь удобнее на пуховой подушке.
— Да, душ мне сейчас точно не помешает. Ледяной, — бурчит оборотень, поднимается и уходит в сторону ванной.
Тихо хихикая, закрываю глаза и вдыхаю полной грудью — больше нет камня притворства и недомолвок, лежащего на моей душе, теперь я знаю, через что пришлось пройти Брендону, чтобы обрести сына, которого он очень хотел. Непонятно, конечно, как им всё же удалось меня обнаружить, спустя четыре года, но это такие маленькие пробелы, которые со временем постепенно заполнятся, картинка прошлого обретёт полную ясность. Под плеск воды, доносящийся из-за неплотно закрытой двери, медленно засыпаю. Спустя немного времени слышу тихие шаги, чувствую, как вторая половина кровати проминается под весом мужчины, его руки тут же ложатся на мою талию, а губы оставляют лёгкий поцелуй на волосах.
— Спи спокойно, детка, — шёпот возле уха.
Аромат хвойного леса окутывает меня, заботливые руки рисуют узоры на животе, горячее дыхание опаляет затылок. Расплываюсь в блаженной улыбке, чувствуя смесь непонятных, но таких прекрасных эмоций, завладевающих мной, и быстро проваливаюсь в сон.
Утром просыпаюсь от притягательного аромата свежесваренного кофе, витающего в воздухе, переворачиваюсь на спину и сонно потягиваюсь, всё еще не поднимая век, сквозь которые пробиваются солнечные лучи.
— Ведьма, вставай уже. Мне скучно с этими оборотнями, они даже не говорят со мной, — врывается в мою голову въедливый голос, который успел мне надоесть еще вчера.
Распахиваю глаза и сажусь на кровати, осматривая комнату, на обстановку которой даже не обратила внимания, сильно утомившись вечером, а зря, она выглядит весьма уютно —
