Книга Месть пумы - Катя Брандис

Величайшая тайна для человека – это он сам.

Думаю, про оборотней так тоже можно сказать. Я сделал над собой усилие и написал Рэлстонам. В письме я извинился и ещё раз подчеркнул, что не совершил ничего дурного или преступного и мы вскоре обо всём поговорим.

А пока я, как и все остальные в школе, решал, в чём пойти на вечеринку. Берта даже отправилась в секонд-хенд в Джексоне, остальные рылись у себя в платяных шкафах в школе или дома, одалживали одежду у родителей или у братьев и сестёр – в общем, собирали всё самое уродливое.

Я попробовал несколько вариантов и наконец остановился на брюках, которые одолжил у Сумрака, – с защитным узором в голубых, фиолетовых и зелёных тонах. К такой вещи, если хочешь хорошо выглядеть, можно надеть только что-нибудь чёрное – так нам объясняли на человековедении. Но на этот раз нужно сделать всё наоборот. Поэтому я добавил к брюкам красный свитер, перевернул кепку задом наперёд и надел носки от разных пар.

Холли отправилась на вечеринку в обличье красной белки и надела старую розовую шапку с помпоном, которая доходила ей до живота и совершенно не шла к её рыжему меху – это даже я понимал.

– Эй, привет! Холли, это ты? – спросил я шапку и попытался турнуть её со спинки кресла. Но она мгновенно увернулась:

– Ничего не выйдет! Я сделала прорези для глаз! И кстати, ты выглядишь просто ужасно!

– Я знаю, – довольно ответил я.

А вот и Брэндон. Он, как всегда, был в чёрной футболке и вельветовых брюках с множеством карманов, а сверху натянул бикини в бело-оранжевую полоску.

– Шикарный прикид! – оценил Генри. Сам он явился в огромной футболке с изображением пса Снупи и пляжных шлёпках.

– Где ты взял купальник? – спросил я Брэндона.

– У Виолы одолжил, – сказал он. Действительно, от бикини пахло козой.

Мы все вместе отправились в подвал, где уже вовсю играла музыка и собирались гости. Помещение выглядело столь же ужасно, как и наша одежда. Я тут же увидел старомодную лампу с выгнутым отвратительно-зелёным абажуром, мерцающие неоновые гирлянды на стенах и безвкусные постеры с ми-ми-мишными животными. А ещё там были фарфоровые гномики в красных колпаках. И где только наши учителя их раздобыли!

– Можете их разбить – но только после полуночи. Мы купили их на барахолке за пару центов, – сказал сзади нас Билл Зорки. На нём была ядовито-зелёная сетчатая кофта на голое тело, солнечные очки, полностью скрывающие глаза, золотая цепь на шее и огромные золотые наручные часы. Увидев его, Тень и Виола рассмеялись.

– Круто, что можно разбить гномов, – оценил я. После треволнений последних дней у меня прямо руки чесались пошвырять что-нибудь о стену. Брэндон тоже смотрел на фарфоровых уродцев с вожделением.

– Юху-у-у! – воскликнули мы, увидев Нелл. На ней были огромный бело-розовый костюм зайчика с ушками на макушке. В прорезь выглядывало её тёмное лицо.

– Мама прислала мне эту прелесть по почте: однажды она надевала этот наряд на карнавал, – ухмыльнулась она. – Жуть, правда?

– Правда, – всем было интересно её потрогать.

– К тому же ещё и очковтирательство – ты же мышь, а не заяц, – сказал Нимб и дёрнул Нелл за ухо. – Ну, как я вам? – услышал я нежный голосок у себя над ухом. На стене рядом со мной сидела Хуанита: она обвязала своё тельце крошечной голубой шёлковой лентой.

– Абсолютно тебе не идёт, – соврал я, и Хуанита была счастлива.

Кажется, в первый раз в жизни она позволила себе какое-то украшение. Маленьким оборотням – муравьям или, к примеру, паукам – запрещено носить даже в человеческом облике часы или украшения из металла. Потому что если им придётся срочно превращаться, эти вещи могут их задавить.

Мы вертели головой, чтобы увидеть наряды всех остальных. Волки нас разочаровали. Джефри, Бо и Клифф спустили свои рэперские штаны чуть ниже, чем обычно – так, что представлялась возможность полюбоваться их трусами. Кроме того, Джефри смастерил себе ожерелье из колючей проволоки. Больно ему сейчас, наверное. Миро пришёл в обличье волка, но для вечеринки его всё-таки приодели: нарядили в старую жёлтую футболку, из которой смешно торчали передние лапы, а голову украсили красной лентой.

– Вы выглядите как обычно, – сказал я Клиффу. – Но всё равно отлично подготовились к вечеринке. Вы же цвета не различаете.

И это правда. Наверное, поэтому Клифф мне ничего и не ответил, только слегка зарычал.

А Миро тем временем с восхищением разглядывал постеры на стенах и наконец спросил:

– А почему не повесили плакат с волчонком?

Тикаани пришла вместе с остальными членами стаи. На ней был коротенький чёрный топ, леопардовые леггинсы и толстый слой макияжа. Я и раньше никогда не рассматривал её фигуру, а сейчас даже не отважился на неё взглянуть. Мне казалось, она выглядит просто суперски. Что в этой одежде такого уж ужасного?

Но Билл Зорки её похвалил:

– Классный китч.

Он нетерпеливо смотрел на дверь: наверное, тоже ещё не видел свою подругу в безвкусном наряде.

И мисс Кэллоуэй наконец появилась. Обычно элегантная, сегодня она была в разодранной мужской рубашке, украшенной пятнами какао и томатного соуса, в старых джинсах и грубых мужских сапогах. Она, улыбаясь, повернулась вокруг своей оси и помахала рукавами, закрывающими ей ладони, – хлоп-хлоп! Раздался одобрительный свист и аплодисменты. Мистер Зорки подхватил её на руки, закружил и поцеловал. Сара Кэллоуэй светилась от счастья.

Я же высматривал Лу. Вот и она – платьице в цветочек с рюшками и с красными локонами, воняющими пластмассой. И всё равно она выглядела прекрасно!

– Отвратительно старомодный лук, – похвалила мисс Кэллоуэй и отступила на шаг назад, чтобы разглядеть наряд получше. При этом она нечаянно задела Нелл, которая от испуга тут же превратилась, и теперь на полу лежал костюм зайца, в котором что-то панически дёргалось.

– Где здесь выход?! Выпустите меня!

Учительница тут же потянулась к замку-молнии. Посреди всего этого веселья у меня жутко испортилось настроение – я просто подумал, как бы сейчас резвился Фрэнки. Где-то он теперь? Увидимся ли мы когда-нибудь? Я постарался взять себя в руки. Конечно, увидимся!

Я попробовал пробраться к Лу и сказать ей, какой у неё чудесно отвратительный наряд, но тут в подвал ворвались ученики старших классов, и передвигаться стало очень сложно. Я устроился у шведского стола – надеюсь, скоро разрешат приступить к еде.