что ж, вызов принят, я буду не я, если не уделаю этого выскочку.
— Так вот, Сублимир Рукоделович, какая тема занятия? Мы раньше не посещали ваш факультатив.
— Тема занятия — создание артефактов. Видите ли, сейчас принято считать, что артефакты призваны только для военного дела. Всякое там оружие, броня… Но артефакты, они довольно многогранны и несут за собой разные функции. Хотя, учитывая запрос от имперской канцелярии, рассматривать мы с вами будем в основном только оружие, — опустившимся баритоном закончил он. — Но это не беда, мне есть много чего вам показать.
Сублимир Рукоблудович… тьфу ты, Руколеделович что-то прошептал, и перед ним появился небольшой пространственный карман, из которого он принялся доставать различные предметы, от вида которых я едва не поперхнулся.
— Повторюсь, у меня для вас могло быть очень много артефактов, но так как канцелярия требует демонстрировать вам только оружие и броню, выбор у нас не так уж и велик. Из пространственного кармана появилось нечто, напоминающее здоровенную женскую грудь.
Я едва не поперхнулся, при том, что была она вполне упругая и отвечала всем анатомическим свойствам.
— Это пехотный щит, — объявил Сублимир.
— Щит? — удивился я. — Но это же…
Парни на задней парте заметно оживились.
— Сиська! — выкрикнул один из них.
Сублимир Рукоблудович закашлялся и, опустив глаза, принялся пояснять:
— Поймите, форма у этого щита самая эффективная для ведения боя. Любые стрелы и направленные удары легко отрикошетят или попросту смажутся, не причинив никакого вреда артефакту. Но это было в прошлой версии, когда мой щит был твёрдым. Сейчас же он гладкий, нежный и бархатистый, то есть упругий. Думаю, вы понимаете, о чём я. Ведь даже в твёрдую структуру, какой бы покатой она ни была, меч может вонзиться. А здесь же он мягко провалится и отпружинит. Вот попробуйте, ударьте, — предложил он, взяв щит на изготовку.
Признаться, максимум, что мне хотелось сделать с щитом, это пощупать его, возможно облизнуть. Ну уж точно не хотелось его бить.
— А для чего вот этот вот наконечник? — указал я на нечто, больше всего похожее на сосок.
— Это стилистическая особенность. Без неё никак нельзя было обойтись, — заявил он. — К тому же она создаёт натяжение и во время боя становится твёрдой и набухает, готовая принимать на себя все удары противника.
Я едва сдержался, чтобы не расхохотаться и не хлопнуть себя рукой по лбу. Ученики пребывали в экстазе, хотя тоже старались держать себя в руках. Сублимир Рукоделович же, учитывая, что все его внимательно слушали, чувствовал себя фигурой номер один на этом занятии.
— Боюсь спросить, какие ещё у вас есть артефакты, — произнёс я.
— Вот, например, нагрудник для пехотинца, — заявил он, вытащив из пространственного кармана кирасу с огромными выпуклостями в области груди.
— И что же, все наши пехотинцы — женщины? — удивлённо вскинул я брови.
— С чего вы взяли? — удивлённо спросил Сублимир.
— А для чего эти выпуклости? — указал я на кирасу.
— Так это нагрудные карманы. Очень удобно для зелий или запасных стрел и других расходников. Вы даже не представляете, как много всего порой не хватает на поле боя. Или как сложно тянуться, например, до того же самого зелья лечения, если оно висит на поясе. А здесь всё под рукой. Я даже придумал целую систему трубочек с присосками. Я их назвал зелье-отсос, чтобы сразу применять зелье прямо во время боя и не занимать руки.
Гомерический хохот рвался из моей груди. Я принялся вызывать Элвиса. Он просто обязан это увидеть. Но он на мои призывы не отвечал. Видимо, ему и так там сейчас весело.
— Ага, так… А что ещё у вас есть? — ожидая чего угодно, спросил я.
— Так вот, например, шлем, — он вытащил миниатюрную копию щита, напоминающую женскую грудь. — Сделан по тому же самому принципу. Ни один удар вам не навредит, будьте уверены.
— Ага, а ещё товарищи по полку засмеют, — заявил один из учеников на передней парте. — Я такой на голову не надену.
— От чего же? — тут же зацепился я за новую забавную ситуацию. — Давайте-ка примерим. Проверим, как хорошо защищает этот шлем.
— Ну нет, — тут же капитулировал ученик.
— Вот, например, меч, — продолжал взбудораженный Сублимир Рукоделович. — Вот смотрите, — он вытянул из пространственного кармана здоровенный двуручник, вслед за которым посыпались и другие предметы. — Ой, как неловко получилось, — заявил Сублимир, но тем не менее меч из рук не выпустил.
Рукоять меча напоминал обнажённое женское тело. Да что напоминало, это оно и было! Он будто небольшую куколку приделал к мечу вместо рукояти. Гарда его напоминала мужские… кхм… ладно, не будем об этом.
— Как я понимаю, форму рукояти вы выбирали исходя из эргономики? — спросил я.
— Абсолютно так, — согласился Сублимир. — Я провёл больше миллиона тестов, сотрудничал с несколькими полками солдат, и эта форма показалась самой удобной и результативной. Вы не поверите, но солдаты активнее рвутся в бой и показывают прекрасные результаты.
— Даже не сомневаюсь.
Я присмотрелся к груде металлолома, что вывалилась следом за мечом. Оттуда выползала… Да может уже хватит? Из груды металлолома выползал здоровенный… не буду произносить это слово в своих мемуарах. Огромный прямо-таки черенок заканчивался двумя здоровенными набалдашниками, что были усеяны тонкими шипами.
— Ну а это что? — спросил я, указывая на здоровенный… имитатор женской радости.
— Булава, — невозмутимо произнёс Сублимир.
— Так, допустим, — заявил я. — А почему она шевелится и ползёт?
Так называемая булава действительно ползла, подобно гусенице, по полу, пытаясь выбраться из груды металлолома.
— Видите ли, я делаю артефакты и нередко экспериментирую с камнями душ и зверей. Как известно, все звери разные: есть звери более агрессивные, менее агрессивные. Тем не менее, все они хороши и все они достойны внимания. И обделять кого-то очень грустно. В общем, обидно, когда какие-то звери остаются не у дел, никому не нужные. А я вот решил попробовать создать на базе их сущностей оружие.
— Любопытно, — протянул я. — И что же за сущность в этом вашем оружии?
— Великий кролик, — заявил Сублимир.
— Кролик? — уточнил я.
— Да, кролик.
— И куда же он ползёт? — ожидая нечто весёлое, спросил
