с которыми сейчас общался бледный и нервный дворф. Ему было по-настоящему страшно, а ведь воин он посильнее меня… раз так в десять, наверное. Чего ж он такого знает о личах, которые ведут себя вполне разумно, и здравым смыслом не обделены?
Я же в эти секунды колебался. С одной стороны, меня заинтересовали озвученные варианты. Яды — это всегда хорошо, особенно в свете необходимости убить троих «недругов по вере». Да и напитывающиеся энергией смерти составы тоже звучали перспективно. Но я-то хотел факел! Выбирать было трудно, и я уже начал склоняться к апгрейду Философского Камня, как вдруг факел из моей руки вырвала третья конечность, появившаяся откуда-то со стороны.
Я резко обернулся — и увидел «первого» лича.
— «Слишком долго колеблешься». — Зло, с каким-то затаённым торжеством бросил он. Я же ощутил недовольство от «первого», но никаких действий он предпринимать не стал. — «Не беспокойся, Игрок. Из-под моих рук Дар будет ничуть не хуже обещанного тебе Меридианом. И даже лучше, если ты этого захочешь…».
Я хоть и захотел, но намеревался отказаться. Чего сделать не успел, так как «первый» кивнул, распростёр свободную ладонь, — его посох просто повис рядом, — над факелом, и в тот устремилась… нет, не тьма и не Смерть, а самое настоящее пламя.
Не такое, как обычно, а насыщенно-оранжевое, с хищными алыми прожилками, одно лишь явление которых вынудило меня сделать шаг назад и чуть с ног не свалиться. В лицо пыхнуло потусторонним жаром, от которого волосы встали дыбом. Сильно запахло серой, а мой факел, неразрушимый и такой полезный, начал чернеть и скукоживаться, покуда не превратился во… что-то.
Это был додекаэдр, со всех сторон разрисованный символами, за которыми в нормальном, родном мире меня бы бабки у подъезда сумками б избили. Перевёрнутые звёзды-пентаграммы, странные символы, словно бы горящие тем самым жутким пламенем — всё это «украшало» предмет, который лич отпустил и подтолкнул ко мне прямо по воздуху.
Но перед этим с его горящих огнём пальцев сорвалась искра, ударившая меня точнёхонько в грудь. Она не нанесла вреда, но я отчётливо ощутил, как во мне что-то изменилось.
— «Ты получишь непомерно много Пользы, Игрок». — В его мысле-словах мне вполне отчётливо послышалась злорадная насмешка. — «Благодарностей не нужно. Просто знай, что тебе будет нелишним ознакомиться с трудами о том, чем же является Инферно».
С этими «словами» лич отошёл в сторону, вернувшись к дворфу, а я остался наедине со «вторым». Тот лишь чуть расстроенно покачал головой:
— «У тебя был шанс избежать этого Дара, Игрок. Но ты не сделал этого. К добру ли, к худу — покажет время. Пока же будь так любезен — выложи из пространственного кармана металлы, которые ты пытался присвоить».
Я уверен, что покраснел, пока аккуратно выкладывал тут же исчезающие слитки на пол перед собой. Дворфу было проще: из его рюкзака всё просто исчезло, как и не было ничего.
Интересно, а что за условие поставили перед ним?..
— «Он должен за месяц найти готового принести клятву Молчания геоманта, который закроет ведущую в наши владения дыру. Договор никто не отменял, да и паломничества авантюристов — это лишняя головная боль, которая нам не нужна». — И засмеялся, подозреваю, в честь своей шутки про головную боль. А может ли вообще болеть голова у личей? Сомневаюсь. Но само по себе требование вполне разумное, на мой взгляд. И помягче, чем у меня. — «Ты отправишься дальше прямо сейчас, Игрок. Ключ проведёт тебя. Нечего тебе задерживаться в наших владениях».
В его ладонь опустился явно откуда-то телепортированный ключ, вроде как идеально подходящий под отверстие в постаменте.
— «Я благодарю вас, господин Меридиан». — Обмолвку «первого» я, конечно же, услышал. — «Мне потребуется сообщить вам об исполнении контракта?».
— «Нет. Реальность сама зафиксирует исполнение условий, и завершит контракт».
— «А… Инферно — это местный Адский план?».
— «Как Ад Инферно тоже известно. Но я не скажу тебе большего, ибо ты сам должен узнать обо всём. Знай лишь, что это не только клеймо, но и бесценная возможность». — Я принял протянутый мне ключ, и почувствовал, как тот потеплел и словно бы потянулся куда-то. — «Уходи и никогда сюда не возвращайся, Игрок…».
Вспышка — и я валюсь на каменный пол подле постамента. Потрёпанный, ошалелый, натужно втягивающий в лёгкие воздух… и бесконечно радостный. Потому что живой, да и дворфа личи отпустят. Контракт, конечно, штука проблемная, но я что так, что так против всех. Да и припекающая ладонь правой руки хреновина, в которую превратился мой вечный факел, была, со слов Меридиана, «бесценной возможностью»…
Стоило только об этом подумать, как додекаэрд щёлкнул, верхняя его половинка провернулась, распахнулась — и оттуда ударила струйка пламени Инферно, не иначе.
— «Радость. Приветствие. Готовность служить!».
Соткавшись из пламени, передо мной повис мелкий, с ладонь размером, но взамделишный бес. Рогатый, с крылышками, лапками-копытцами, здоровенными глазищами и полной мелких зубов пастью.
«Поздравляю, Оз. Теперь ты ещё и демонолог!».
В ответ на эту мысль бесёнок лишь весело рассмеялся…
Глава 18
— «Беса, не мельтеши тут. Сядь спокойно, и отставить светомузыку!». — Беса навернула вокруг моей головы ещё пару кругов, после чего потушила огонёк между своих рожек и брякнулась прямо на мою макушку, где и закрепилась. Спокойнее стало, но ненамного: я отчётливо ощущал, как неугомонное порождение Инферно вращает головой, выискивая что-то интересное, периодически фоня случайными мыслями вроде «не еда», «огонь», «ещё огонь» — думала она много, и практически всегда эти думы буквально комментировали всё, что она видела.
Я сидел тут, у постамента, уже второй час. Размышлял, анализировал, думал… и понимал, что личи меня жестоко налюбили! В буквальном смысле организовали театральную сценку для одного идиота, который и рад был уши развесить. Дело ведь было как: мы явились под их светлы очи, обменялись любезностями, после чего «третий» обратился к дворфу…
Который, бороду его на мочалки, НЕ МОГ СЛЫШАТЬ МЫСЛИ ЛИЧЕЙ ИЗ-ЗА ЗАЩИТЫ!
Естественно я, когда додумался до этого, понял, что вариантов тут ровно два. Или меня разводили на нужные им действия, пользуясь возможностью в реальном времени мониторить мои мысли или даже память, — веры им нет про сложности с менталистикой после такого, — или никакой защиты не было.
Но состояние дворфа в это время, мягко говоря, не походило на то, в котором можно было вести переговоры. Он там даром что не
