Стоило Брейдеру ослабить хватку, как я присел и резко ударил его затылком в подбородок. Сжав запястье с пистолетом, я крутанулся вокруг своей оси до хруста в костях ублюдка. Он вскрикнул и опал на колени, держась за подбородок, тем самым привлекая внимание двух других. Но было уже поздно. Сделав шаг в сторону от Томаса, я дважды спустил курок, выстрелив каждому в область груди, быстро переводя линию огня на Брейдера. С размазанной кровью по лицу, он уже прыгал на меня, поэтому третья пуля, посланная в грудь, лишь по касательной задела бок, чего естественно было недостаточно, чтобы остановить его пыл.
Я по инерции нажимал на курок, но безрезультатно, однако мы всё равно продолжили бороться за пистолет, словно от обладания теперь уже бесполезным оружием зависела наша жизнь. Брейдер в очередной раз сдавил мне руки и потянул пистолет на себя. Я же, в свою очередь, чуть поддался его импульсу и ткнул еще горячим дулом ему в шею. Хватка ослабла, а истошный крик чуть не заглушил куда более важный звук для меня – за стеной я едва уловил усиливающийся писк. Это отвлекло, что позволило Брейдеру немного очухаться и нанести парочку яростных ударов по моим рёбрам ратионной рукой. Хруст в правом боку не сулил ни черта хорошего. Блокировав пистолетом очередной кулак в мою сторону, я так пнул в живот Брейдера, что он отлетел. В ту же секунду моё правое легкое сковала резкая боль, словно это я, а не мой оппонент впечатался спиной в стол.
Я осмотрел тела вокруг. Единственный, кто остался на ногах, это я, но жизнь всё еще висела на волоске, и приходящий в себя Брейдер был тут вовсе ни при чём. Я вспомнил, где раньше слышал этот усиливающийся писк и бросил судорожный взгляд на свой NRBG–93 в руке. Кир и Лина штурмуют этот зал, а единственный вооруженный человек здесь – это я! Писк за стеной уже практически не прерывался, и на раздумье оставались считаные секунды. И, взглянув на Брейдера, я осознал, как мне повезло. Повезло, что я не такой крупный, а может не такой сильный, как многие другие Ликторы. По сути своей, я не силён в драках абсолютно и это качество только что спасло мне жизнь. Брейдер хоть и с трудом, держась за спину, но встал и медленно ковылял ко мне. Он был не дурак и так же понял, что за писк доносится из-за стены. Явно желая спастись, он, видимо, решил, что единственный щит в этой комнате – это я.
– Твоя взяла, – я упал на колени не в силах больше стоять и швырнул в него пистолет. – Получай!
Он легко поймал его ратионной рукой словно трофей, а второй судорожно ткнул в визор на глазу, и, осмотрев комнату, остановил взгляд на стене у входа. Потом перевёл его на пистолет с пустым барабаном, затем, посмотрев на меня, Брейдер нервно хохотнул. Запрокинув руки за голову, я лишь успел зажмуриться, как раздался взрыв и разметал в ошметки стену и дверь заодно. Едва стихла канонада электрического треска, а пыль осела, как я упал следом, провалившись в пустоту.
Глава 17. Ангел спасения
Все мои нервы были накалены до предела, а разрядивший полную обойму тазер смотрел в область груди упавшего на колени Брейдера. Это был он. За всеми убийствами и похищением Ильина стоял он! А теперь всё кончено. Мы поймали тебя, ублюдок! Я поймала тебя!
– Говори! Сольницкий приказал тебе? Зачем вы убили тех людей? Говори!
Томас Брейдер явно не был готов к такому допросу. Видимо на эмоциях я не рассчитала мощность тазера, и, выкрутив ползунок на полную, явно перестаралась. От выстрелов рукава рубашки обуглились до основания плеч, открывая массивные ратионные протезы. Томас пытался что-то говорить, но его артикуляция неисправными культями оставляла желать лучшего, а изо рта непрерывно шла красная кровяная пена, вызываемая кашлем такой силы, что легкие просто не находили воздуха для дачи показаний.
– Он уже мертв. – Констатировал Кир за моей спиной.
Его стражи вышагивали по обломкам помещения, сканируя всё вокруг. После этих слов, будто подтверждая их, Брейдер рухнул лицом вперед, взвив пыль своим грузным телом, не дав ей окончательно осесть.
– Ильин? – спросила я озираясь.
Все стражи разом указали на тело вдали помещения.
– Сигнатуры слабые…
– Я вам дам слабые! – поспешила к распластанному на спине телу Ликтора. – Кир! Твой ближайший к машине страж. Реанимационную аптечку! Быстро!
– Делаю! – кивнул он своим визором.
– Гера! – крикнула я кружащему над телами дрону. – Какие сигнатуры?
– Состояние бессознательное, тяжелое, – раздалось из моего ПАДС. – Гипотония. Пульс слабого наполнения.
Ты чего это, Ликтор? Неужто решил отойти здесь к праотцам? А учить меня кто будет?!
– Я справлюсь. – То ли себе, то ли коллегам напутствовала я вслух.
– Руководи, Эбберт, – донеслось из ПАДС.
Глаза Кира были скрыты визором, но, надеюсь, я правильно расценила кивок головы – мне только что всецело доверили жизнь Ликтора Ильина. Так что не тормози, Лина! Шаг за шагом, действие за действием!
Первое, что нужно было сделать, это провести визуальную ревизию. Поэтому, опустившись у тела, я приложила пальцы к шее Романа. Пульс был нитевидным, а кожа холодной и влажной, лицо совсем бледное. Сгустков крови во рту не наблюдалось, как и открытых ран на теле. Может, это отравление тем ядом? Неужели Ликтор станет двадцать пятым погибшим от рук Брейдера? Нет, вряд ли. Кто-то же стрелял в помощников Томаса. Значит, очевидно, была потасовка. Нужно осмотреть тело под одеждой, но осторожно.
Схватив жужжащий над ухом дрон, я развернула его дном к себе.
– Эй! – вскрикнула Гера. – Вверх тормашками от меня мало толку!
– В моём дроне тоже есть та страшная болванка? – вопрос был риторическим, так как я уже нащупала выдвижной механизм. – Она заточена?
– По стандарту есть во всех дронах Ликторов. И да, заточка там будь здорова!
Стараясь не порезаться, я выудила импровизированное метательное оружие, вернув дрон в исходное положение и позволив снова раздражающе жужжать над телом Ильина.
Откинув края куртки, я приподняла ворот свитера Романа, легко надрезав его плоским орудием и разрывая ткань до самого основания. В глаза сразу же бросилась приличная гематома у левого бока на участке от пятой до восьмой пары рёбер. Значит, удар тупым предметом? На первый взгляд выглядело всё не так уж и страшно, однако, если вспомнить ратионные руки Брейдера, то вера в счастливый случай начинала потихоньку испаряться.
Осторожно пальпируя мягкие ткани в области удара, я обнаружила ступенеобразную деформацию. Обломки рёбер были довольно большими, но, к счастью, выпирали вверх, а это значит, что можно было исключить повреждения легкого. Если и имело место внутреннее ранение, то, скорее всего, пострадали межреберные сосуды. Далее, проведя перкуссию, я уловила неясный, притупленный звук, чего и боялась. Ну и что это? Гемоторакс? Пневмоторакс? А может быть всё вместе?
