компу. На экране одна за другой стали прогружаться фотографии.
Ну-ка, посмотрим, всё ли у вас в порядке…
Олимпик за время своего полёта успел сделать не так много кадров, максимум пару десятков, но качество картинки было приличным, и каждую из них можно было разглядывать основательно. Ничего интересного там не находилось.
Возможно, точнее, я был даже уверен, на полигоне полно мелких нарушений типа неверных расстояний или отсутствующих ограждений, но ничего такого, что могло бы серьёзно нанести вред репутации мусорного барона. Я неторопливо пролистывал фотографии одну за другой, задерживаясь на каждой по несколько минут, как вдруг за моей спиной прозвучал вежливый кашель.
Вера, какого чёрта!
— Ну и чего не спишь? — я развернулся, по возможности закрывая спиной экран. Сестрица стояла в проходе, непринуждённо оперевшись на косяк спиной. В её взгляде читалась то ли осуждение, то ли даже подозрение в мою сторону.
— Тот же вопрос я бы могла задать и тебе, — она смело прошла в комнату и пихнула дверь ногой, чтобы та захлопнулась, после чего уселась на моей же кровати, — Появляешься посреди ночи будто так и надо… никого не предупредив. Ты где был? — она наклонилась в сторону, разглядывая что-то за моей спиной. Кажется, я даже знаю, что именно.
Вот же прицепилась, зараза.
— На соревнованиях, ты же знаешь.
— Да ну? — она притворно подняла бровь, уставившись за меня. — А Вика вот сказала, что ты уехал домой. Долговато едешь как-то…
— Даже если и так, тебе-то что? — недовольно буркнул я. — Думаешь, если я как-то твоих дружков отсюда выставил, не смогу и тебя из комнаты выкинуть?
Вера глубоко вздохнула, отведя глаза в сторону. После небольшой паузы она вдруг сказала:
— Мама из-за тебя волнуется.
Вот блин. Вечно с ней так. Переживает о всём подряд, даже задержаться не мо. подожди-ка.
— А давно ты стала о маме беспокоиться?
— С последнего разговора с тобой, — уже более равнодушно пожала плечами сестрёнка. — Я же не сволочь какая. В смысле, не конченая, — всё-таки задушевные беседы могут сработать и на неё. Уже хорошо. — Так что? Где был-то? И что за фотки?
Я обернулся, тупо глядя на монитор, где так и не удосужился ничего спрятать от глазастой сестрицы.
— Проект делаю… для института. Надо было заснять ландшафт, потом замерять всякое будем.
— Всё так просто? — удивилась Верка. — Я уж думала, криминал какой, — она снова наклонилась в сторону, вглядываясь в открытое фото. — Вон, даже трупак в углу лежит. Думала, в банду свою возьмёшь.
Трупак? Как она… я машинально промотал галерею на несколько кадров вперёд. Разберёмся с этим позже.
— Да не, просто мусор. Скукота одна. Просто зарабатываю очки престижа.
— Ну, как скажешь, — она спрыгнула на пол и направилась к двери. — Поздно уже, спать пора.
Верка лениво потянулась и посмотрела на меня исподлобья.
— Не заставляй маму волноваться. Это моя работа.
…когда мы успели поменяться ролями?
Не знаю, в кого Верка оказалась такой глазастой, но, когда она, наконец, ушла, я заметил на паре-тройке кадров действительно что-то отдалённо подозрительное.
Как такового тела там не было, но можно было разглядеть продолговатый объект, плотно завернутый в чёрный полиэтилен. Кто вообще выбрасывает вещи подобным образом? Да и как оно бы доехало на свалку в мусоровозе, не развалившись по пути? Да и даже если это настоящее тело, куда я с этим пойду?
Снимки подняли слишком много вопросов для уже порядком уставшего меня, так что я просто выключил комп и рухнул на кровать. Утро вечера, как говорится…
* * *
Через пару недель меня уже ждала новая гонка на Ходынке. Репутация уверенно набиралась, и я стал узнаваемым участником соревнований. Не без тщеславия я отметил, что на импровизированных трибунах уже есть два микросектора с моими личными фанатами.
Да, в этот раз гонка проводилась на более высоком уровне, чем обычно, за неделю до старта у участников взяли интервью журналисты. Я не успел рассмотреть, относятся ли они к телевидению или просто к местечковому журналу, но этого хватило, чтобы каждый обзавёлся небольшой фанбазой.
В день соревнований погода решила неожиданным образом испортиться. Бывшее всё это время ясное небо с самого утра оказалось затянуто облаками, закрывая солнце. Это грозило мне небольшим осложнением ситуации, если вдруг пойдёт дождь, управлять станет намного труднее. Тем не менее, подобное ни в коем случае не могло бы отговорить меня от участия.
Поначалу нам относительно везло, и погода не спешила слишком осложнять жизнь. Да и сама трасса не представляла из себя особой сложности — крутые повороты были только в паре мест. Первые несколько кругов пролетели незаметно.
Тем не менее, ближе к концу гонки стихия всё-таки не удержалась — и как!
Словно по щелчку пальцев начался стремительный ливень, который сильно изменил условия на дороге.
Теперь мой автомобиль ощущался не так плотно. Меня то и дело начинало заносить на мокрой трассе, из-за чего пришлось снижать скорость для более удобного управления.
Это повлекло за собой приближение соперников, которых я видел в зеркале заднего вида. Да уж, мой гольф явно не был рассчитан на такие погодные условия…
Впрочем, от самого финиша меня отделял только тот самый пресловутый крутой поворот. Если я хорошо впишусь в него и затем выжму весь газ, за мной точно никто не угонится. Придётся пойти на такой риск.
Я втопил педаль газа, набирая скорость. Главное не ошибиться с таймингом, у меня есть лишь небольшое окно. Если поверну слишком рано, меня занесёт и вышвырнет с трассы. Если сделаю это слишком поздно, то не успею выровнять курс и пропущу пару человек вперёд.
Выгадав момент, я выжал сцепление что есть силы и совершил резкий поворот, окатив газон и даже часть трибун за ним высоченной стеной брызг. Толпа ликующе взревела, заглушая шум двигателя. Теперь, оказавшись на прямом участке, я теперь мог видеть, как остальные претенденты на победу вынужденно сбрасывают скорость перед поворотом, не желая соревноваться с моим навыком. Что ж, мне же лучше.
Позже, когда я уже финишировал и вышел из машины поприветствовать публику, ко мне подбежал человек с камерой на плече и, присев на колено, стал снимать. Надо же, мне не показалось — здесь действительно были телевизионщики.
Я широко улыбнулся и показал большой палец прямо в камеру. Уже через миг ко мне подлетели две молоденькие журналистки,
