Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
от счастья — дожил до того момента, как решили отменить деление граждан на классы. Вербицкий желал иного результата, но своим бунтом вскрыл давно стенавшую язву. Аристократия никуда не денется, останется чиновничьей элитой, но свобод и прав у граждан станет больше.
Ездил с Белкой к нашей бывшей части: заградительный пункт захлопнули, упрятали под замок. Подергал, проверяя его на прочность. Открывать не стал: рыжеволосая воительница придержала за руку. Сказала, будто ей видится, что не ее прошлое здесь под замком, а сама война. И уж лучше никогда одному из последних ружемантов ее не открывать.
Спорить не стал.
Белка теперь смотрела на меня иначе. Как-то невзначай и краснея спросила, не возьму ли я, часом, ее замуж. Вот так просто и без лишних слов. Ответил ей отказом: она погрустнела вмиг и стухла. Ровно до того момента, как сказал, что замуж не возьму, лучше женюсь на ней. Не сейчас, потом, как все придет в норму.
Месяц, может быть, другой…
Дел было немало. Дипломатом стал буквально вчера, но лавина будущих проблем спешно выглядывала из-за горизонта.
Синьилай поднимал не голову, но руку — тревожные вести с азиатских земель заставляли задуматься. Правители бывшего Китая решили, что кризис двух титанов — подходящее время пошире распахнуть пасть и отхватить сколько получится.
Поговаривали о новой войне: Синьилай спешно наращивал боевой контингент на границе. Разведчики доносили: идущие с Американского грузовые корабли перетаскивают исключительно военную технику.
Выдохнул, коснулся висящего на стене «Ареса», огладил боевого товарища. Собирался ехать в Синьилай, показать азиатским друзьям, что худой мир лучше доброй ссоры.
Как бы не пришлось браться за него вновь…
Вербицкого хоронить не стали. Да и нечего было: самолично вез его тело в катафалке из морга до крематория.
Вчерашние его друзья клятвенно заверяли, что ни сном ни духом про его делишки. Вспомнил, как вновь нагрянул к Щебекину: тот, держась за сломанный нос, гундел, что я не имею права, он меня засудит! Пришлось двинуть старичку еще разок в самое брюхо: тот обмяк, свернулся калачиком и горько заплакал.
Он не знал, каких идей придерживается Вербицкий? Знал. Знал про двухсотый протокол? Журналистам удалось откопать, что знал и заведомо вывез семью в отдаленный особняк. И он продал ему для реализации этого гнусного плана моих же «Топтыгиных»…
— Легко отделался, — сказал ему на прощание, оправил рубаху и заспешил к выходу. Трезвонила сигнализация охраны, но ни один не осмелился преградить мне дорогу.
Были и другие дела. Оказалось, недостаточно обратить бунт, изничтожить главного мятежника: нужно было что-то делать с людьми.
С людьми почти по всей стране.
Испуганные случившимся, отходящие от предыдущего кошмара, они боялись и дрожали. Бывшие сподвижники Вербицкого как-то пытались выступать, но их уже мало кто слушал. Поговаривали о формировании новой оппозиции. На чьей стороне они будут в этот раз, придется еще только узнать.
Народ неохотно, словно вырванный из пелены сна ребенок, не хотел возвращаться к работе. Не знаю как, но временному правительству удалось вернуть экономику если не в прежнее русло, то в его сторону точно. Вновь зашумели станки, улицы разгребали от снега. Строительная техника и суровые мужики в спецовках собирали металлолом: Москва оказалась под завязку забита останками дронов.
Башня Вербицкого не пала, но Кэлисса с остальными агентами спецслужб осталась трясти ее внутренности. Чувствовал, найдут там немало интересного… Новых потрясений не ждал: готов был поверить, что Вербицкий создавал в застенках атомную бомбу, не то что беспилотники по царенатским лекалам…
Кьярра обещала совершить визит вежливости в знак заключения перемирия сразу же, как только Император встанет на ноги, а сама она наведет порядок в своей стране.
Девочке хватило мужества не только сесть на престол, но и не учинять кровавой расправы над мятежниками. Бунтующие роды лишились своих привилегий, их главы и все причастные к бунту отправились за решетку. До того момента как наказание им определит суд.
Выдохнул, поразмыслив над тем, сколько еще придется сделать. Перемирие — лишь первый шаг. Пока друг друга встречаем улыбками и радушными рукопожатиями, но знал: это ненадолго. В рабстве Царената остались наши люди: немало копий будет сломано за их освобождение и возвращение на родину. И что делать с рабами из небольших стран?
Эпоха жутких перемен пришла к закату, ее место стремилась занять эпоха великих свершений. Хотелось бы, чтобы она протекала мирно, но верилось с трудом.
По вечерам взял дурную привычку сбегать — вообще от всех. Одиночество претило — я же, наоборот, спешил в общество. В общество оружия.
Тихо, бездумно, временами глупо они говорили со мной все и скопом. Убегал на оружейные склады — как будто с проверкой. Сторожа и охрана хмурились — какого ляда дипломат вообще проверяет оружейные склады? Ответить им было нечего, да я и не собирался.
Ходил, пока пускали.
Пистолеты, пулеметы, тубусы гранатометов и красота уложенных рядами винтовок…
Хотел заглянуть к Макмамбетову: думал глянуть, что у него есть из легендарного и шедеврального оружия. Поработать с мутагеном — вдруг создам нечто невероятное?
Орку не повезло. То ли случайно, то ли не очень, но оказался расстрелян дронами вместе с своими охранницами. Оставшийся после него бизнес по кускам растащили бывшие партнеры. Как стервятники…
Сходил на кладбище, не нашел его могилы. Немало сделавший для меня зеленошкурый торгаш словно испарился в небытие.
А вот могила СанСаныча никуда не делась: стояла монолитом. Странно — теперь у меня хватит денег завалить здесь все венками, да только ему это не нужно. Прихватил ему бутылку хорошей водки, вылил на могильный камень — жаль, не довелось выпить с ним ни разу…
Вспомнил, как в детстве мечтал получить много денег — и вот тогда обязательно куплю себе счастье. Годы прошли, деньги жгут карман, разве что счастья никто не выложил на прилавок. Белка обещала подарить мне его задаром…
— Учиться, мяу! — выпалила Инна, когда спросил, что собирается делать дальше. Домашняя кошкодевочка выросла, стала совсем взрослой. Опустила ушки и спросила разрешения, а я сказал, что с сегодняшнего дня у нее больше нет господина. Только хороший друг. А еще она вольна жить так, как ей вздумается.
— Где хоть учиться-то будешь?
— Мяу, в Фаврониевском университете! — Я не знал, что это за учебное заведение, но, видя, как загорелись ее глаза, одобрил выбор.
Ждал, что с мгновения на мгновение появится Ириска, наставительно расскажет и покажет где этот университет спрятался. Нет, зараза, молчала. Молчала, когда запросил ее насильно: уже привычная голограмма не соизволила появиться. Неужели мой нейрочип повредился.
— Не отвечает? — переспросила Ната, оторвав взгляд от книги. Покачал головой, инфо-фея выдохнула: — Обиделась, наверное.
— Обиделась? Она ИИ-ассистент!
— Ты правда сумел уверовать в то, что оружие с танками может стать живым, но не в силах принять, что нечто подсоединенное к твоему мозгу может испытывать чувства?
— Честно говоря, никогда не рассматривал это в таком ключе, — потеребил затылок.
— Верно. Мало кто рассматривает. Эх, Макс, люди тоже своего рода программы. Просто вместо ноликов с единицами у них химия. Подумай над этим.
Никогда бы не подумал, что придется просить прощения у голографической девы. Да и за что? Она грубого слова от меня не слышала!
— Зачем я тебе? — спросила после многочисленных запросов. Даже не знал, что ей ответить… Она продолжила: — Война закончилась. Как часто ты будешь обращаться ко мне? Раз в месяц? Раз в год?
Я сглотнул — в ней в самом деле что-то изменилось.
— Значит, ты просто теперь исчезнешь? Затеряешься в недрах сознания?
Она не ответила, потупив взор. Потом подняла на меня глаза.
— Сделаешь, что попрошу?
Кивнул, а любопытство взыграло: чего может желать цифровая дева? Оказалось, что свободы.
— Отпусти.
— Как? Выдернуть чип из головы?
— Я могу помочь. — Ната чуть ли не призраком явилась из-за спины. Это был не вопрос, утверждение.
— И как же? — чувствовал себя ребенком, любимую кроватку которого собирались отдать другому оболтусу.
— Я же инфо-фея. Общаюсь с энергетическими потоками.
— И вот так с полпинка можешь увести чужого ИИ-ассистента? Всегда могла?
— Только при согласии человека. Иначе блокируется.
Хотел спросить, как оно работает, и не стал: затянется на полдня, если не дольше. Поверженно поднял руки.
— И куда она пойдет? И я… Мой нейрочип станет неактивным?
— Прежние функции сохранятся, разве что взывать будешь уже не к ассистенту, а к самому себе.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
