Вначале вместе с отцом просто работал на конюшне, потом, постепенно, лорд Ульрих начал давать мне различные поручения. Вместе с этим я начал учиться владеть оружием и стал служить ему уже как солдат.
Макмилан ухмыльнулся.
— Это правда, что лорд Ульрих учил вас вместе со своим сыном?
— Правда, — сказал Тодд.
— Почему?
— Видимо потому, что счел, что я могу быть ему полезен.
Тодд понимал, к чему лорд клонит, но на это сейчас совсем не было сил. Объяснять, доказывать… все это уже не важно. Завтра он едет к троллям.
Так что отвечал просто и сухо.
— Лорд Ульрих учил вас не только сражаться? Вы умеет читать?
Даже смешно.
Хотя смеяться сил нет тоже.
— Да, — сказал Тодд. — Бегло на трех языках. Еще два понимаю больше устно, читать, пожалуй смогу, а писать нет. История, философия, математика, экономика, военное дело… Если вы спрашиваете, полагаю, вы и сами знаете. Зачем это вам сейчас?
— Просто хочу понять, — пожал плечами Макмилан. — Лорд Ульрих учил философии сына конюха вместе со своим собственным сыном?
— Что вы хотите услышать? — немного резко спросил Тодд. Все эти хождения вокруг да около, все намеки, сейчас никак не увлекали. — Что учил, потому что я его племянник? Потому что у него был только один сын и он, вероятно, готовил замену. Мало ли что случится… Вы сами видите. А еще потому, Элмер и без того был придурком и подонком…
Тодд прикусил язык, сморщился. Сжал зубы. Вдохнул поглубже.
Это лишнее.
— Простите, — сказал тише.
Макмилан смотрел на него спокойно, словно именно того и ожидал.
— Вы с Элмером не ладили?
— Не очень. Но это не мешало моей службе.
Тодд вытянулся, глядя перед собой. Обсуждать это не хотелось. Не сейчас. Не с ним.
— Не мешало? Я слышал, однажды вы чуть не убили Элмера. Или не однажды. Поэтому лорд Ульрих заставил вас принести клятву. При каких обстоятельствах это случилось?
Тодд сжал зубы. Хотелось зарычать. Элмер мертв и сейчас… сейчас это совсем не имеет значения.
— Это вас не касается, милорд.
— Да? — удивился тот. — Хотите я расскажу, что мне известно? Не спрашивайте откуда, у меня свои источники. Кивните, если я прав. Элмер был жесток и несдержан, за малейшую провинность мог жестоко наказать. Мог запороть до смерти. Такое бывало. Мог развлечься куда более извращенными способами. Отец этого не одобрял, поэтому приставил вас за ним присматривать и останавливать по мере сил. Но при Элмере были и его верные люди, разделяющие забавы хозяина. А вы, конечно, хороши, но не один против двадцати обученных воинов, так что делали, что могли. Но, при всем при этом, Элмер был не глуп и жестокость свою демонстрировал только перед теми, кто слабее его, в обществе равных старался держаться тихо и прилично, поэтому жестокость не так бросалась в глаза. А еще он очень любил женщин. И если женщина ему нравилась, он не останавливался не перед чем, чтобы ее получить. Скольких деревенских девочек он перепортил? Полагаю, многих на ваших глазах. Впрочем, это обычно для лорда — брать то, что ему принадлежит. Я все верно излагаю? — Макмилан чуть иронично поднял бровь.
Тодд кивнул.
Не спорить же. Тем более, что все правда.
Да. И клятву лорд Ульрих заставил принести именно поэтому. Потому что иначе Тодд служить не хотел. Сын конюха, а не ценил оказанного лордом доверия, брыкался, пытался уйти… Но…
— А в тот раз, — продолжал Макмилан, — Элмер попал на деревенскую свадьбу. Невеста молоденькая, миленькая… ну, надо полагать. Приглянулась. И Элмер решил потребовать старое право первой ночи.
Тодд сглотнул. Все так. Девочка в слезы. За нее вступился жених и братья, и отец потом. Элмер приказал жениха, поднявшего руку на лорда, повесить, и братьев сначала пороть, потом вешать тоже, и… А Тодд… Нет, тогда клятву он уже принес, но даже это не смогло сдержать его до конца. Все те двадцать верных лизоблюдов Элмера не могли остановить. Остановил только примчавшийся лорд Ульрих, за ним вовремя послали, благо оказался недалеко.
Хуже всего, что под горячую руку попали и совсем непричастные, запах крови ударил в голову, ярость накрыла Тодда так сильно, что он не видел разницы. Не понимал. Скольких он убил тогда? Наверно год потом спать не мог, стоило закрыть глаза и это вставало перед глазами.
И если бы лорд Ульрих не остановил…
Промолчал. Какое это имеет значение? Это было давно. И Элмер мертв.
Макмилан смотрел на него.
— А еще, — сказал Макмилан, — Элмеру не давала покоя история деда. Ему тоже хотелось заполучить в постель троллью принцессу. Или хотя бы какую-то девушку горного народа, если принцессы не давались. Надо полагать, он нашел?
Внимательно так смотрел.
Троллью девушку?
Тодд вздрогнул, моргнул, вдруг понимая, что не просто так Макмилан говорит все это. И что-то ускользает. Вот сейчас… Холодок по спине.
— У троллей не пропадали молоденькие девушки в последнее время? — спросил Макмилан.
Два браслета у него в кармане.
И такое чувство, словно по башке сковородкой ударили. Аж искры. Тодд вздрогнул даже.
— Пропадали. Но потом, после смерти Элмера. Что вы об этом знаете?
— Ничего, — Макмилан небрежно пожал плечами. Даже, кажется, с сожалением. — Я знаю не больше вашего. А вот вы точно что-то знаете. Но я хорошо умею оценивать обстановку и анализировать факты. Для этого я здесь. Для этого король отправил меня. Думаю, нам стоит посидеть и хорошенько обсудить все это. Вечерком. Можно к ночи. Заходите, как немного поспите. А вам сейчас надо поспать, иначе толку не будет, вы стоя засыпаете.
Ухмылялся.
— Почему сейчас? — спросил Тодд, стараясь осознать все это и уложить в голове. — Почему вы решили поговорить со мной об этом именно сейчас?
— Леди Кейлен заходила, — сказал Макмилан. — Показывала ваше кольцо. То, которое вы отдали ей. Кольцо ведь активно и настроено на вас… полагаю. Активно точно. А настроено… Это как раз легко проверить. Как-то, на мой взгляд, неосмотрительно разбрасываться такими вещами, но это ваше дело. Полагаю, лорд Ульрих дал вам этого кольцо не просто так. Символы власти просто так не даются. Отдал, потому что видел в вас приемника. И да, племянника. Сына своей сестры. Поэтому и учил вас всему наравне с сыном. Видел в вас силу, считал вас достойным этого. Не знаю, почему вы бегаете от этого, сэр Тодд… но, полагаю, причины у вас есть. Только, думаю, хватит
