чтобы я все их идеи делил на три, а лучше вообще не ввязывался в их авантюры.
— Ты клинический идиот, — не расшаркиваясь, сразу сообщает мне своё экспертное мнение. — Я же сразу по приезде понял, что ты не знаешь, как выпутаться из стрёмной заварушки. Своей головы на плечах нет?
— Ты не читай тут морали, — огрызаюсь я и жестом прошу бармена налить ещё. — Без тебя понимаю степень своей тупизны.
— Сомнительно, но допустим, — хмыкает он и отбирает у меня только что поставленный стакан с виски. — Твой план — напиться в хлам, а потом совершить идиотский пьяный поступок? Сразу говорю, план отстойный и ничем тебе не поможет, только усугубит ситуацию.
— Что тогда делать?
— Что тебе сказала Ника, как вообще она отреагировала? — словно не слышит меня и снова отбирает стакан, передав его Гере.
— Никак…
— То есть?
Когда Вика наслаждалась своим феерическим выходом на подиум наших с Никой отношений, сама Доминика смотрела видео, не меняясь в лице, словно ничего страшного там не показывали. Как сидела с прямой спиной, откинувшись на спинку стула, так и сидела до конца. Потом перевела взгляд на торжествующую Викторию и просто разнесла её в пух и прах, послала очень красиво, я даже на мгновение забыл, что нахожусь на краю пропасти.
Когда мы остались наедине благодаря официантке, которая вежливо выпроводила двух девиц домой, у меня была надежда, что смогу оправдаться как-то и сохранить отношения.
Ошибся. Страшно ошибся.
Девушка перевела на меня холодный взгляд, пробирающий до самых костей, и молчала всю мою отповедь. Не было ни истерики, ни скандала, ни мата и обзывательств, даже пощёчины не было — она просто потягивала вино и выпила, кажется, бокала два или три.
— Вань, что ты ко мне чувствуешь на самом деле? Молчи, — резко выставила ладонь, не позволяя мне ответить сразу. — Подумай и признай правду, не боясь её. А как примешь, подумай какое будущее ты видишь — со мной или без. Я в свою очередь тоже поразмыслю над этим, не переживай. Всё должно быть обоюдно, — прервалась, чтобы допить вино. — Если захочешь, сообщи о своём решении.
— Почему ты такая спокойная? — вместо всего другого задал именно этот вопрос. Всё же реакция действительно странная.
— Я всё знала с самого начала, — чётко глядя мне в глаза, огорошила меня. — Вы тогда не очень-то и скрывались, — пожала плечами и начала собирать сумочку.
— Как знала?!
— Вот так, — развела руками и поднялась.
— Почему ты тогда позволила зайти так далеко?
— А мне было интересно, насколько далеко ты зайдёшь и насколько важны для тебя репутация великого донжуана и тачка. А ведь я думала, что ты не согласишься, но ошиблась, — будничным тоном заключила Ника. — Машинка для тебя важна, даже очень. Вот только зачем ты продолжил спектакль, если после Нового года, когда срок уже вышел, ты выиграл свой замечательный спор, м?
— Подожди, ты меня сейчас в чём-то обвиняешь? Ты же всё знала…
— И что? — подняла брови та. — Короче, думай, а я пошла. Провожать не надо.
Ушла, просто ушла. Неужели ничего серьёзного для неё не было, раз она так поступила? Как вообще можно так играть? В ней погибает великолепная актриса. Я же думал, Ника меня любит. Вон как заботилась, пока у меня была повреждена рука, да и не сильно отпиралась от меня, хорошенько промариновав несколько недель до этого.
Она ушла, и будто мир рухнул. Без шуток. Во мне сейчас рыдает даже тот мальчик-мажор, который бессовестно растаптывал девичьи сердца и шёл дальше припеваючи. Сейчас будто обратка прилетела за весь мой пофигизм. Доминика Каменских — кара для меня за все мои «злодеяния».
— Она не могла блефовать? — вырывает меня из мыслей Егор, протягивая бутылку воды.
Задумываюсь.
— Вряд ли. Мне показалось, что она действительно не удивилась произошедшему на видео, — медленно протягиваю я. — Хотя… я теперь ни в чём, связанном с ней, не уверен.
— Слушай, а она знатно тебя зацепила, — друг смотрит на меня очень странно.
— Дай выпить и отвали, если не можешь помочь.
Раздаётся звон битого стекла. Чуть не сваливаюсь с барного стула, когда резко поворачиваюсь на звук. Гера растерянно смотрит на осколки, пока Дан, грязно матерясь, пытается оттащить его от барной стойки и увести в уборную, чтобы промыть рану на тыльной стороне руки. Как только тот умудрился так порезаться?
— Пора закругляться. Сегодня туса для нас всё, — недовольно заключает Богдан и кидает на стойку несколько купюр. — Закончилась из-за двух влюблённых нытиков.
— Потом на тебя посмотрим, когда ты влюбишься, — хмыкает Егор и помогает стащить Геру со стула.
— Не будет такого.
— Все вы так говорите, а потом страдаете, — закатывает глаза Лена, целуя Саню в щёку и с ехидцей глядя на Дана, который еле заметно тушуется. — Хватит из себя строить сильных и независимых. Будто в длительных отношениях есть что-то ужасное.
— Не всем везёт встретить Лену.
— Так, блин! Даже не смотрим в её сторону, — причет девушку себе за спину Саня под её счастливый смех.
— Может, мы уже обработаем рану Гере и разъедемся по домам? — вносят разумную мысль, после чего приводим в относительный порядок перепившего друга и покидаем клуб.
Егор, не слушая моих возражений, наглым образом заваливается ко мне в квартиру и начинает разглагольствовать о том, как хорошо он соблазняет Еву, что она обещала помочь ему при выборе машины. Видите ли, это такой тактический ход, чтобы показать свои серьёзные намерения на её счёт. А потом давай рассказывать про первую их встречу, хотя я об этом не спрашивал. Всё это сопровождается снятием одежды и ведением меня в ванную — мне надо помыться, потому что «от меня воняет упадническим настроением и неудачничеством», а Егор не хочет заразиться.
В его присутствии у меня дома есть и плюс — свежеприготовленная еда. Пока я стою под прохладным душем и пытаюсь протрезветь, новоявленная хозяюшка колдует на кухне. Где только берёт то из чего готовить? Не помню, чтобы в последнее время делал заказ на доставку или самостоятельно захаживал в продуктовый. Хотя… У меня же недавно Ника в гостях была, и она готовила. Возможно от неё что осталось.
Нет, ну как так получилось-то?! Я думал у меня всё на мази и волноваться не о чем.
— Ты утонуть решил? — очень красноречиво встречает меня Егор.
— Ты где фартук у меня нашёл? — хмуро разглядываю недоразумение в клеточку.
— На стуле висел. Ешь уже и ложись спать.
— А ты куда?
Друг останавливается в проёме и смотрит на меня с усмешкой.
— Мыться и спать, не
