героиня всего добивалась собственным трудом) — так ведь нет! Эти неправильные феминистки хотели быть максимально страшными и неопрятными, иметь право орать и лаять в общественных местах, и чтоб их за это уважали. С таким трэшем Советскому Союзу было совсем не по пути.
23. ТУТ УЖ КАК НИ ОТКЛАДЫВАЙ…
ДЕДУШКА?
ИВВАИУ
Вовка
В начале марта произошло одно забавное событие. Мы явились на занятие по тактике, и не успели рассесться, как препод-майор объявил:
— Товарищи учащиеся! С этого дня у вас начнётся особенный специальный курс, читать который будет особенный преподаватель. Для нашего училища это большая честь, а для вас — большая удача, поскольку преподаватель, которого я сейчас представляю, до последнего года вёл занятия исключительно на специальных высших офицерских курсах…
Дверь распахнулась, и в кабинет вошёл дед Али, в генеральской форме, с таким количеством орденских планок, что это поневоле заставляло задуматься. Класс вскочил.
— Здравствуйте, товарищи учащиеся!
— Здра! Жела! Тащ! Генерал!
— Садитесь, пожалуйста. Впредь прошу обращаться ко мне по имени-отчеству: Али Хасанович.
Левитан, сидящий передо мной, обернулся. Вы не представляете, какие у него были глаза. Да все наши «дальнобойщики» обалдели. Это же был просто Олин дедушка, который частенько чаи гонял с бабой Раей, пока мы резались в настолки. Он всегда приходил по гражданке, и никто не догадывался, что «просто дедушка» — генерал-лейтенант.
И СНОВА ВЬЕТНАМЦЫ
Конец марта 1988
«Шаманка»
Оля
Таня начала ходить на занятия по вьетнамскому языку — каждую субботу. Поначалу ей было тяжеловато — структура языка, сам его принцип — всё другое, непривычное. Но Таня — будущий полиглот и способности у неё в этом отношении — дай Бог каждому, это уж я точно знаю, так что дело потихоньку налаживалось.
С одного из занятий Таня и принесла два каллиграфически оформленных листочка.
— Вот этот большой — перевод правил игры. А маленький — название игры, и что она сделана в СССР. И авторы, по-моему. Вроде бы, так у них положено.
— Ну, нормально! Надо себе откопировать, я в нашем комбинате попрошу, там копировальный станок есть — и можно в издательство нести. Я так понимаю, это намёк, что товарищи вьетнамцы хотят покупать?
— Нгуен сказал, экономический отдел будет связываться с нашим, там как-то через торговое представительство… Но — да, будут покупать. А копию можешь не делать, это я тебе переписала, с того образца, что для издательства приготовили.
— О! Ну, спасибо! Я в альбом вложу, для истории.
Эх, жаль, ни ламинаторов бытовых ни даже мультифор пока нет. Разве что в полиэтилен обвернуть и слегка утюгом края приплавить, чтоб герметический конвертик получился. А то истреплется листочек, жалко.
МОЯ ВЕСНА
Оля
В остальном моя весна проходила спокойно и умиротворённо. Я писала книжки, придумывала игры, обихаживала рассаду и по субботам училась управлять такими автомобилями, которые могли бы выжить в случае апокалипсиса. Да, именно они бы выжили и, может быть, нас бы заодно спасли. Финальные заезды (прямо натуральные, со сдачей на права) должны были состояться в последних числах мая, и к лету я стану совершенно свободна — ото всяких регулярных походов по учреждениям, я имею в виду.
Мама с восьмого марта пошла в предродовой отпуск, сразу переехала с Федькой на дачу, тоже активно культивировала рассаду и попутно шила малышовое приданое, уделанное кружевами по самое не могу (все надеялись, что будет девочка — тут все звёзды сошлись: и УЗИ, и, что гораздо для всех тётушек казалось важнее — форма живота).
А ещё я наконец-то вытрясла из Катьки её приключенческо-авантюрный роман с пиратами, сокровищами и прекрасными девами. И, знаете, вполне ничего себе! Нет, всяких детских болезней писательства выше крыши, конечно. Но увлекает! А это главное.
— Катя! Над этим стоит поработать.
Это я ей так строго как старший наставник сказала. Теперь работаем. Глядишь, вырастет из Катюхи отличная приключенческая романистка, Жюль Верн нашего времени!
Вова с головой погряз в своих микролётах. Там вокруг него сколотилась уже целая шайка, эдакое юношеское КБ, которое не то что за мясное поощрение, а вполне уже за идею трудилось. Хотя дядь Валя пакеты со вкусностями всё равно возил — потому что всякий труд должен быть оплачен.
Вовка говорил, что приближается какое-то специальное учение — именно что не внутриучилищное, а с привлечением сторонних частей и даже, вроде бы, спецназа. Естественно, парни волновались и переживали. Переживали-переживали, пока не выпереживали всё окончательно. Не знаю, кто как, а Вова вот взял да вдруг успокоился.
— А чего психовать? На тренировках модели отработали нормально. Осталось показать возможные преимущества, которые они дают. А то, что там будут настоящие спецы — даже лучше. Они за каждую новую возможность для себя зубами цепляться будут!
Двадцать второго мая Женя отвёз маму в роддом, и к вечеру мы были осчастливлены новостью: в семье прибавилась Арина Евгеньевна, три пятьсот, пятьдесят два сантиметра, кушает, спит, всё отлично, молодец вообще.
Двадцать восьмого я сдала экзамен на права — закрыла гештальт огромного размера!
Тридцатого из роддома привезли маму с Аришкой — и всё, осталось только дождаться, пока пройдёт последняя Вовкина экзаменационная десятидневка, итоговые страшные испытания дронов, обсуждения которых у меня уже в ушах навязли — и каникулы!
По крайней мере, я очень на это надеюсь.
БОЛЬШИЕ УЧЕНИЯ. ВЫДВИГАЕМСЯ
8 июня 1988, среда
Вова
И вот он настал — день «Ч».
Героические шаманские пенсионеры меня уверили, что участвовать в предстоящих полевых учениях (или правильнее было говорить «испытаниях»?) будут «те, кто нужно». Ну, что ж, посмотрим, кого наше доблестное руководство пригонит. В армии до конца расслабляться никогда нельзя. Да и в любой сфере, если так подумать. Человеческий фактор, мать его. Придёт какому-нибудь верхнему начальнику вместо нормального специалиста бездаря-родственника/сына подруги прислать — и всё, привет ромашке.
Надеюсь, что в моём случае подключены достаточно серьёзные люди, чтобы подобного не произошло.
После завтрака мы с Маяком сидели на ящиках.
— Готовы, бойцы?
— Так точно, товарищ прапорщик!
— Ну — добро, добро…
Васин отошел в сторону, закурил. Скомкал пустую пачку, кинул в урну. Из располаги вышел капитан, жестом попросил сигарету, прапор развел руками. Гробовченко тихо матюкнулся. Чего они все нервничают? Ну, проверка. Дальше Сибири не пошлют, меньше медали не дадут… В самом худшем случае — лажанёмся. А вот если нет, то будет СССР, как всегда, впереди планеты всей!
Я присел на ящик с пультом. Вчера все
