навов, вскормивших сильных и послушных деструкторов. Только навы уродовали чужой вид, а анты свой, делая его уязвимым, как слишком заботливая мать делает уязвимым дитя, постоянно оберегая его от мира за дверью. Темные пошли дальше, замещая волю, подменяя разум, и слава Господу, что и анты, и Тёмные одумались — не надо снова вступать на путь глупых предрассудков.
— Как говорят подземные Тёмные, исты, «А завтра будем лучше, чем сегодня», — махнул ему крылом Далезор. — В вашем праве улучшать себя точно так же. В результате вы придёте к тому же, что всегда было у нас.
— Не придём. Если пойти по неверному пути, весь мир поглотит зло, перед которым даже Тьма покажется Светом. Это уже происходит, раз и в этом зале мы не приходим к компромиссам, а продолжаем споры.
— Это потому что многие предпочитают деградацию, а она проще. Кто-то слишком сильно полагается на технологии и становится слаб без них, кто-то предпочитает удовольствие безопасности. Но чаще всего такие создания не обращаются к религиям вообще. Помните, что соблюдающих заповеди остаётся меньше тех, в чьей слабой воле — жить не задумываясь.
— В этом и ошибка, — подала голос Анепут. — У каждой веры, представленной здесь, есть свои плюсы и свои минусы. Я не за деспотичную Тьму, но за сильных драконов, я против идей Антеи, но уважаю их право выбора, если они не станут перерезать глотки чешуйчатым и мутантам. В Нашаре религии волей Инанны уживались совершенно спокойно — почему же дальше этого материка не могут? Ответьте мне, но без оскорбления других, а если не сможете обойтись без нападков, то лучше промолчите.
— Ты забыла про тех, кто сюда не ходит, — Нармела подняла морду на Аменемхата с черепом, отвечая ей. — Тёмные подземной Иркаллы, полуострова Шиноз и люди Кереона имеют иные обряды и философию, хотя отвечают перед той же Намирой. Жители Арлы, хотя называют себя поконниками, имеют собственный Покон, не похожий ни на редакцию Мирдала, ни на редакцию Далезора. Все эти затворники куда непримиримее нас.
— Они изолированы и не мешают нашему развитию. Иркалла находится в твёрдой хватке Герусет, а уж она сумеет оставить их амбиции под землёй. Шиноз медленно вымирает, и собственная «неправильная вера», — Анепут чуть улыбнулась. — Приведёт их к гибели. Это куда лучший выход, чем пытаться перевоспитать тех, кто умудрился испоганить собственную страну и свой род. Кереонцы — союзники Нашара, их Тьма не запрещает мутации. Арла… Арла пока что не принесла нам больших проблем. Ей найдётся место, если в будущем она сумеет обуздать свои стремления.
— Зато люди давно оставались без присмотра, и теперь вышло из этого неизвестно что, — Нарата вспомнила о недавней проблеме. — Тоже называют себя Тёмными, но Воплощения о них ничего не знают. Я не о Кереоне, а об Атрадане, что к югу от Хардола.
— Это уже вопрос к ним самим, — драконесса пожала плечами. — Чем занимаются на спутнике Намира и Ардоран, чем сейчас занимается Арма, исчезнувшая из поля нашего зрения, кто контролирует Ардин… Вопросов больше, чем ответов, и наш мир не стал безопаснее, несмотря на пролитую кровь. Но если не сражаться и не договариваться, случится именно то, чем нас пугают. Раскол и объединение вокруг истинных и лживых лидеров, нашествия навов, войны и погибель.
— В Ардине Воплощения есть. Я послала туда Кроноса, — Нарата ответила не как сар, а как Тьма. — Чешуйчатые тоже пострадали от покровителя Радвера, но сейчас религии там уживаются лучше, чем здесь. Но их метод решения проблемы я вам не советую. Ардин лишь снаружи кажется единой страной, но после отступления «бога атеистов» у каждой корпорации — свои законы. Одну территорию будто бы делят несколько государств одновременно.
— В Даркане несколько государств соседствуют. И на Хардоле, — вставил слово велнар. — Разве это плохо? Обычно против нас идут одиночные страны, как та же Баария или Иркалла до прихода Герусет.
— Представь, что Утгард принадлежал бы одновременно всем государствам на двух наших материках, и ты примерно поймёшь Ардин.
— Он и принадлежал. Сарам и Тьме, — рассмеялся лохматый христианин. — А в Башне Хардола сидел известный демиург, из-за него у всех его жителей были проблемы, скукотища и даже не нашлось сил защитить себя, когда дело стало плохо.
— Кто ты такой? — поинтересовалась вдруг Нарата. — И откуда?
— Вира, — велнар чуть наклонился вперёд. — Верен Идеям Рационального Атеизма. Прибыл с Лазурных Островов, ЛА. Силы христианского бога я пока не видел, потому предпочитаю быть на его стороне, так как Тьма, Свет, Хаос и Звёзды уже показали себя. А к другим я пока лишь присматриваюсь.
— Какой же ты тогда атеист? — Нармела обернулась уже к нему.
— По рождению и воспитанию, к тому же, я пока действительно не примкнул ни к одной вере, лишь гляжу на них и составляю мнение для своих соотечественников.
— И тогда что ты делаешь здесь и кто тебе выдал пропуск? — Анепут прищурилась.
— Я его пригласил, — остановил её Антоний. — Ради эксперимента. Сможете ли вы своими речами повернуть к нам мордой того, кто принял решение отколоться? Как я вижу, ничего из этого не вышло. Даже в присутствии самой Тьмы. И вы ещё хотите убеждать другие народы?
— Смысл мне его переубеждать, пока он не вредит никому? — Нарата попыталась осадить митрополита, но на его защиту внезапно встал Далезор:
— Значит, всё же не о тебе говорило наше пророчество? Не твой отец — мудрец из рода Пламенного Солнца, не твой учитель — волхв, Дающий Мир, а ты — не Великая Жрица, которой суждено вернуть нам Веру Первопредков и повести за собой к победе над Злом, желающим уничтожить наш мир? На самом деле, я так и думал.
Анепут лишь недовольно оскалилась, удивившись тому, как ловко использовал Далезор создавшуюся ситуацию. Нарата несколько растерялась, ант, не теряя времени, поднялся с места и продолжил:
— Трактуя тексты, надо воспринимать их буквально, иначе напридумать можно любую ересь. Если в пророчестве сказано о Поконе, это
