На другой тарелке лежит зеленый салат с кусочками сыра, авокадо и помидорами. Казалось бы, простой в исполнении, он приправлен оливковым маслом, семенами кунжута и кедровыми орешками. Украшен по кругу соевым соусом и с одной стороны присыпан легкой пудрой из алой паприки. Почти незаметно, но, честное слово, я бы могла десять раз попытаться повторить подобное, и ни одного раза не преуспеть!
Возле стейка на тарелке лежит горячая лепешка тако[5]. Свернутая в конусную трубочку, она перевязана стрелой зеленого лука и, не в силах оторвать взгляд от стола, я изумленно спрашиваю:
— Мэтью, неужели ты это все… приготовил сам?! Если бы ваша плита не была еще горячей, а на разделочной доске не остались овощи, я бы ни за что не поверила!
— Ладно тебе, Уилсон. Это легко. Просто садись и ешь.
— А ты?
— Я поужинаю позже… с отцом.
Отказываться неудобно, да и просто невозможно. Я подхожу к островку и сажусь на высокий стул. Мэтью садится за соседнюю сторону стола. Мне ужасно неловко, но еще больше хочется все попробовать, и я беру в руки нож и вилку.
— Господи, как же это вкусно! — уже через минуту восхищенно восклицаю, зажмурив глаза. — М-м-м, потрясающе! — Проглотив кусочек стейка, поднимаю взгляд на парня и улыбаюсь: — Мэтью, да ты волшебник! Представляю, как бы ты приготовил барбекю со своими талантами. Ну, знаешь — задний двор, большая семья в сборе, и все такие: «Мэтью, ну давай уже поскорее! Мы все хотим от тебя жареные ребрышки! Эй, Мэтью, можно мне еще порцию! И мне!» Я бы у тебя выпросила самые вкусные!
Я смеюсь, а Палмер застывает. Смотрит на меня с непонятно какими эмоциями — так сразу и не сказать.
— На здоровье, Уилсон. Но если ты об этом кому-нибудь проболтаешься, тебе никто не поверит.
— Эх, жаль, — совершенно искренне сокрушаюсь я. — А мне бы так хотелось проболтаться!
— Жаль, что я не успел приготовить десерт, — серьезно, но в тоже время с искорками в глазах отвечает парень. — Не знал, что ты любишь, а стейки любят все.
Именно сейчас я тоже не знаю, что же я люблю. Все кажется простым и несерьезным, едва понимаю, кому принадлежат все те журналы в комнате наверху. Нет, это не стейк потрясающий, это он потрясающий передо мной, и мне так хочется ему об этом сказать!
— Ты тоже должен это попробовать, Мэтью! Я, конечно, голодная, а мясо — пальчики оближешь, но мне одной не одолеть этот стейк. Хочешь?
Что я творю? Но глядя на парня, в моей голове возникают странные и смелые мысли. А что еще удивительнее, отступают запреты и предупреждения.
Ведь он предупреждал меня.
Однако бровь Мэтью поднимается вверх, и я смелею еще больше. Отрезав от стейка новый кусочек, пододвигаю к нему тарелку.
— Угощайся. У тебя ведь найдется лишняя вилка? Это будет по-честному.
У его семьи точно хватает столовых приборов. Думаю, на этой кухне я с легкостью смогла бы их отыскать. Но он вдруг протягивает руку к моим пальцам и отбирает мою вилку. Наколов на острые края аппетитный кусочек, отправляет его себе в рот, медленно облизывая ее и не спуская с меня глаз.
Я могу только за ним наблюдать, потому что слова вмиг исчезают, а горло пересыхает от вдоха. Мое сердце ударяется сильнее, а губы приоткрываются, когда он возвращает вилку назад — все так же вкладывая ее в мои пальцы.
— Вот теперь все по-честному, Эшли. Если тебе нравится, я очень рад.
— Да… спасибо.
Он не убирает пальцы, и они поднимаются по моей руке выше. На миг отрываются от запястья, чтобы уже коснуться шеи. Мэтью гладит меня под волосами осторожно, даже ласково, и в эту минуту кажется таким сосредоточенным, что становится ясно — он вовсе не забавляется. Но тогда что происходит?
Сейчас под его пальцами я чувствую каждую клеточку своего тела и понимаю — оно отзывается. Я отзываюсь. Еще немного, и мы оба совершим новую глупость.
Он вдруг тяжело выдыхает, отрывает от меня руку и подается назад. Почти буднично предлагает, с появившейся в голосе отстраненностью:
— Попробуй салат, тебе нужны силы. Ты здорово поработала над проектом, я должен быть тебе благодарен.
Благодарен?
Нет, это не то, и не о том. Он ничего мне не должен, и мы оба это знаем. После его прикосновения я натянута, как струна, но не успеваю ничего ответить, потому что вслед за Мэтью слышу шаги в гостиной и звук захлопнувшейся входной двери.
Это взрослый парень, темноволосый и опасный с виду, в черной куртке-косухе, с короткой стрижкой и тонкой ухмылкой на лице. Он входит в кухню и, заметив меня, удивленно присвистывает, замедляя шаг.
— Ничего себе, Мэт! Да у тебя гости?! Нефигово ты тут устроился. Привет, сладкая!
Это средний брат Мэтью, я застала его в выпускном классе, когда только пришла в старшую школу, поэтому сразу узнаю. А вот он меня вряд ли помнит. Однако смотрит заинтересованно, подходя ближе. Вновь присвистывает, стягивая с себя куртку и без стеснения оценивая внешне:
— Мэтью, я чего-то не догоняю или ты решил этой цыпочке красиво запудрить мозги? Не помню, чтобы ты для кого-то так расстарался. Если да, то надеюсь, детка, ты того стоишь, — обращается он ко мне, отпустив кривой смешок. — Мой брат охренительно готовит, но учти, он еще тот сраный говнюк. Надеюсь, ты хоть предохраняешься, когда пускаешь его к себе под юбку? Потому что проблемы нам не нужны.
— Э-м, я…
— Заткнись, Лукас! — негромко, но твердо говорит Мэтью, сжав руку, лежащую на столе, в кулак. — Еще хоть одно слово, и я забуду, что ты мой брат. А лучше свали отсюда, на тебя я не готовил!
Однако парень не торопится уходить, рассматривая нас.
— Как жаль, что ты вырос, Мэт. Раньше ты был сговорчивее и охотно торчал на кухне. У тебя всегда это здорово получалось.
— Раньше у меня не было выбора. И, может, ты уже уберешься, Лу? Ты нам мешаешь!
Не уберется. Ему интересно, и он собирается удовлетворить свое любопытство.
— Мешают, чувак, это когда лезут в постель третьим. Но что-то мне подсказывает, что твоя цыпочка слишком правильная для подобного предложения. Или мне стоит попробовать?
— Черт, да отвали, сказал же!
Я едва успеваю моргнуть, как Мэтью уже вскакивает и оказывается перед братом. Лукас старше, но даже мне понятно, кто из них сильнее.
Однако Лукас не отступает. Став серьезнее, он отбрасывает куртку на стул, оставшись в черной майке, которая открывает его рельефные бицепсы, и уже требовательно спрашивает:
— Парни говорили, что видели тебя недавно на Утесе с девчонкой. Это она, Мэт? Из-за нее ты сцепился с Нилом?
— Нет, — уверенно отрезает Мэтью. — Не она. Остальное, Лу, не твое дело!
