случае, это была попытка в темноте. Это не то место, где Габриэль спрятал жителей Клиндейла.
— Вы уверены?
— Да. Я попробую еще раз, когда мы доберемся до отеля. Я пойду на кухню и посмотрю, нет ли там каких — нибудь сплетен, но я абсолютно уверен, что это не то место, куда Габриэль их привел.
— Могу я спросить, почему вы так эмоционально заинтересованы в их поисках?
— А почему бы и нет?
То, что она изучает его мотивы, озадачило его.
— Да, но это не тот случай, когда мне приходилось заниматься вопросами, связанными с потерянным населением. Именно по этой причине мы с Надей создали Moonbeam. Вы знаете, что у Нади было ужасное детство?
— Я знаю, что она познакомилась с вами в школе — интернате.
— До этого она была беглянкой, потерянной в системе опеки. Ее отец убил ее мать. Не думайте, что я потратила время на то, чтобы снова связаться с родственниками. Я бы никогда этого не сделала, если бы вы не рассказали мне о Клиндейле. Я оставила ту жизнь позади, и мне не нравится возвращаться в нее, кроме надежды на то, что у Лейтона и мальчиков будет шанс освободиться от Гилберта.
— Я не хотел показаться неблагодарным.
— Если вы действительно так считаете, то скажите мне настоящую причину вашей помощи. Я знаю о вас, Десмонд, только одно: вы не привязываетесь к своим делам эмоционально. Вы свободно используете свои мозги и деньги, чтобы помочь, но в данном случае есть разница. Вы не будете разбрасываться своим богатством и престижем, чтобы выяснить, что с ними случилось, не будете придумывать ложные предлоги и тратить свое личное время, чтобы пролететь через полмира.
Десмонд положил вилку на тарелку.
— Есть одна пара. Жена родилась на Клиндейле. Она беременна. Она хочет, чтобы их нашли, а ее муж, Гэвин, хочет быть уверенным, что Джинни получит то, что хочет. Проблема в том, что Гэвин не остановится, пока не найдет их для нее. Мы понятия не имеем, где они находятся. Гэвин может подвергнуть свою жизнь опасности, если будет искать не в тех местах.
— Хм... Вы с Гэвином друзья? Поэтому вы так вложились?
— Нет. Десмонд покачал головой.
— Мы не друзья. Я разговаривал с ним всего пару раз.
— Тогда я не...
Как он мог объяснить то, что с трудом мог объяснить самому себе?
— Они заслужили перерыв. Если бы ты увидела Гэвина с Джинни, думаю, ты бы лучше поняла.
— А... Ты делаешь это для них.
— Да.
— Сегодня ты уже дважды меня шокируешь. Ты хочешь помочь Гэвину сделать его жену счастливой. Я бы никогда не поверила, что в тебе есть хоть капля романтики, после того, как ты вел себя сегодня утром. Кто она? Ты влюблен в Джинни?
Пораженный мыслью о том, что он влюблен в женщину возраста Джинни, он ответил:
— Нет. Я старше ее почти на двадцать лет.
— Не любите женщин помоложе?
— Нет.
— Тогда кто она?
— Если вы закончили, нам следует вернуться в отель. Десмонду стало не по себе от такой постановки вопроса Хейли.
Хейли положила свою руку поверх его руки на стол.
— Кем бы она ни была, она разбила твое сердце.
Десмонд убрал руку, не желая испытывать сочувствие, которое она проявляла.
— Нет. У нас никогда не было отношений.
— А... Это была безответная любовь.
— Вы читаете слишком много книг.
— Нет, Надя — книжный червь. Она знала, что ты ее любишь? Десмонд не знал почему, но он сказал ей правду.
— Нет.
Хейли не пыталась прикоснуться к нему снова, но Десмонд мог сказать, что она сдерживает себя.
Он начал доставать бумажник, чтобы заплатить за ужин.
— Не смущайся, Десмонд.
— Я не смущаюсь. Просто нет необходимости говорить об этом.
— Почему? Ты кому — нибудь рассказывал о ней? А она знает?
— Она умерла, — мрачно сказал он, доставая из бумажника деньги.
— Значит, это действительно безответная любовь. Это самое страшное, что можно пережить. Его рука зависла над столом.
— Как это хуже всего?
— Потому что ваш разум остается в созданной вами фантазии и не основан на реальности. Разве созданный вами мир мечты, где вы жили долго и счастливо, переместился во времени?
Десмонд положил деньги, но не встал.
— Что вы имеете в виду?
— Сколько тебе было лет, когда ты влюбился в нее?
— Семнадцать.
— Если бы ты встретил ее в наше время, как ты думаешь, ты бы все равно в нее влюбился? Или, если бы она была жива, любила бы она Вас?
Его мысли вернулись к тому, какой была Аня. Он уже не был тем семнадцатилетним подростком, который прыгал к ней каждый раз, когда ей что — то было нужно. Аня была доброй и любящей детей, и каким бы ужасным ни был Иван, она все равно любила его и хотела, чтобы их брак сложился. Нет, Аня никогда бы не полюбила его, даже если бы он помог ей сбежать. Он был моложе ее, был простым официантом, и она бы возненавидела его сейчас, если бы была жива, за его причастность к грязным делишкам Квинс — Сити.
— Нет, не любила бы.
— Более важный вопрос: полюбил бы ее тот человек, которым ты являешься сегодня?
Полюбил бы? Или он взглянул на Аню и построил фантазию о них потому, что она символизировала тип женщины, которую он хотел видеть в своей жизни, а не ее саму? Она была красивой, заботливой, харизматичной, нежной... все то, чего ему так не хватало всю жизнь до этого момента. Была ли она для него маяком, который должен был поднять его из трясины, в которую он превратил свою жизнь?
Хейли встала и отнесла их грязные подносы в мусорную корзину.
— Десмонд, нам пора идти, пока не стемнело.
Как долго они сидели с ним, погрузившись в собственные мысли?
Во время обратной дороги никто из них не разговаривал. Вернувшись в дом, он начал было идти к стойке администратора, но Хейли остановила его.
— Если ты не возражаешь, я быстренько искупаюсь в бассейне, пока ты сходишь на кухню. Ты можешь придумать отговорку, почему ты там без меня.
— Хорошо, я проверю бассейн, прежде чем идти в комнату.
— Хорошо.
Десмонд смотрел, как Хейли
