и я принялся точить орудие труда, которым пользовались предки, но точно не в этом времени. Здесь были кремниевые серпы. Чуть не лишившись пальца, я все-таки смог наточить давно затупленную косу и с гордым видом умельца принялся косить. Коса побывала в земле раз десять, пару раз ударилась в камень, потревожила какую-то деревяшку. Местный мир познал еще не мало новых и витиеватых фраз и выражений. И за два часа такой работы я выкосил лишь участок, который при помощи триммера лишился бы травы минут за тридцать-сорок. А после с видом знатока я потребовал от Вара, щеголявшего в новой трофейной экипировке из кожаного доспеха, предоставить будущего «косаря», или как можно назвать человека с косой, может, «косинера».
Ужинали вареными куропатками, которых молодежь набила больше двух десятков. Детям, ну и любимой женщине, досталось немного меда. А Севия даже испробовала более, чем эксклюзивный напиток под названием «чай». Пришлось угостить и Норея, который возбужденный и говорливый пришел в дом часа через два после заката.
Мне стоит реально опасаться Никея. Этот хитрец подсунул смазливую девчонку Норею и, как мне думается, у той девочки не так уж и много запретов на то, чтобы их вероятное отношение с наследником лекса племени Рысей переросли в горизонтальную плоскость. Думаю, скоро в доме появится еще один жилец, а диван, на котором спит Норей ждет испытание на прочность.
Я видел, как Никей разговаривает с той девчонкой, с которой уже вечером уединялся Норей. Наставник воинов, вероятно, посчитал нужным уменьшить уровень тревожности парня, увлекая его теми занятиями, где мозг не особо нужен. Грамотно, даже весьма, тем более, зная, что со мной и Севией он поступал подобным образом. И я не в обиде. Может, потому остатки психики и сохранил, что думал порой не теми местами организма, которые предназначены для мыслительного процесса.
— Пошли зая! — сказала Севия, беря меня за руку.
Я усмехнулся. Зая — это спать, но как же мило звучит.
— Я траса за ты [я испугалась за тебя], — Севия прижалась ко мне, когда мы были уже на чердаке. — Я хатат ты ваена [я хочу с тобой соития].
Севия быстро скинула с себя так полюбившийся ей бесформенный цветастый халат, но а меня уговаривать не надо. И все-таки заложенное природой никогда не заменит никакие извращения, выдуманные людьми. А занятие любовью с по-настоящему желанной женщиной не сравниться со случайным «перепихоном» на стороне.
И плевать на всех этих лексов, лексусов и мерседесов, пап и мам, благословение которого так хотела Севия. Жизнь слишком скоротечна, и сегодня, узрев смерти людей, я в этом еще больше убедился.
* * *
Интерлюдия.
Лекс, признанный людьми и богами, предводитель племени Огня пятидесятидвухлетний старик не находил себе место. Три дня тому назад он отправил на разведку и, возможно, разгром непонятного поселения, что образовалось между землями Динокла и Рысей, один из лучших отрядов воинов-охотников племени Огня.
Священную дубраву, как и часть Злого леса Динокл предполагал использовать, как место базирования его войск при атаке на Рысей. По мнению Лекса спрятаться в месте, где река раздваивается и образует остров, было бы более, чем удачно и разумно. Это всего день-полтора пути к главному поселению Рысей и всего полдня к ближайшему поселению этого племени. Воины не должны успеть сильно измотаться при переходе, борясь с течением. Именно в этом месте должен был состояться захват наследника Рысей, как и старшей дочери лекса Хлудвага, которую он обещал отправить своему «старшему брату» Хариту, а, по сути, человеку в подчинение которого Динокл добровольно перешел.
Время шло, результата не было, как не было и хоть какой информации о том, что произошло, и произошло ли вообще что-то. Кроме того, люди, посланные Диноклом для уничтожения отдельных групп охотников Рысей, не вышли в условленное время на связь, что говорит лишь об одном, что их нет в живых. Значит, нужно предположить, что Рысям может быть известно о планах огневиков.
Отправляя своего старшего сына на разведку непонятного поселения, образовавшегося на том месте, которое предполагал использовать Динокл, Андроке, наследнику, предстояло неожиданным ударом обрушиться на лагерь Рысей. Лекс племени Огня был почти уверен, что недавно образовавшееся поселение — это проделки Хлудвага, который готовит ответ на действия Динокла.
Вождь огневиков предположил, что тупица Хлудваг мог подумать также, как и он. Отправить часть воинов для обустройства временного поселения, чтобы именно там сконцентрировать все силы и после обрушиться уже на селения огневиков. Совсем близко в четверти дня пути по реке Нирея проживал род рыбаков, полностью подчиненный Диноклу. Лекс племени Огня не мог допустить разгрома даже этого рода, который был столь умел в рыбалке и изготовлении снастей, что обеспечивал до четверти потребности в рыбе всего главного поселения племени Огня.
— Лекс, прибыл один воин из отряда Андроки, — сообщил ближайший помощник Динокла.
— Не молчи, раб, что с моим сыном, почему вернулся один воин? — воскликнул Динокл и голос его дал «петуха».
Сердце кольнуло у старика, он понял, что случилось непоправимое. Андрока, его гордость, лучший воин племени, достойный наследник, убит. Динокл достал бронзовый нож — символ своей власти и приставил короткое лезвие к горлу помощника, который закрыл глаза, ожидая неминуемого.
— Говори! — прошипел Динокл, чуть сильнее нажимая ножом, и струйка крови с шеи помощника потекла, устремляясь к груди верного и исполнительного человека.
— Лекс, спроси этого человека, что бежал с поля боя, и покарай его за трусость, — помощник нашел в себе силы и смелость ответить грозному лексу.
Динокл убрал нож и пренебрежительным жестом указал помощнику на выход из своей хижины, больше походившей на добротный срубной дом. Таким строением лекс гордился, не было ни у кого на Реке такого дома, а у него был. Но в чем заслуга лекса? В том, что смог заставить одного умельца, который может такое строить, сработать, как надо. И всего-то пришлось зарезать младшую дочь мастера, чтобы тот начал думать и делать невероятное.
Через десять минут из дома лекса убирали тело бывшего воина с исполосованным лицом и вскрытой шеей. И без того пожилой человек, вмиг постарел лет на десять, несмотря на то, что в этом времени до столь преклонного возраста крайне редко кто-либо доживает.
Свидетель смерти лучшего отряда воинов племени Огня струсил. Он шел позади, сильно позади, возможно, потому, что этого воина нагрузили водой и едой и он не выдерживал темпа передвижения. Когда началась стрельба, «вьючный воин» только
