– Ничего подобного. – Виктория Уилсон устало вздохнула. – Когда Линда Колдрен попросила вас о помощи, она знала, что вы дипломированный адвокат. Поэтому все, что она вам говорила, попадает под закон о неразглашении тайны.
Майрон улыбнулся:
– Звучит не очень убедительно.
– Но именно так обстоят дела. Короче, хотите вы или нет, у вас нет ни морального, ни юридического права делиться своей информацией.
Хм… она профи.
Майрон прибавил ход. Никто за ними не следил; полиция и репортеры остались возле дома. Новость уже распространилась по радио. Дикторы повторяли краткое заявление, сделанное Линдой Колдрен: «Мы все опечалены этой трагедией. Пожалуйста, не мешайте нам предаваться своему горю».
– Ваша работа? – поинтересовался Майрон.
– Нет. Линда сделала заявление до моего приезда.
– Зачем?
– Она считала, что это удержит прессу. Напрасно.
Они свернули на Портер-стрит. Майрон оглядывал тротуар.
– Вон там, – произнесла Уилсон.
В следующий момент Майрон увидел его. Чэд Колдрен, съежившись, сидел на земле. В руке он держал телефон, но уже не разговаривал. Левая рука перевязана. Майрон ощутил тошноту. Он нажал на педаль газа. Машина рванулась вперед. Они резко затормозили перед мальчиком. Тот глядел в пустоту.
Безразличное лицо Виктории Уилсон дрогнуло.
– Давайте я этим займусь.
Она вышла из автомобиля и приблизилась к подростку. Наклонилась и прижала его к себе. Потом взяла у него телефон, произнесла что-то в трубку и отключила связь. Виктория помогла Чэду подняться, приглаживая его волосы и ласково шепча на ухо. Они вместе сели на заднее сиденье. Чэд прижался к ней головой. Виктория продолжала его успокаивать. Она кивнула Майрону. Он тронулся с места.
Всю дорогу Чэд молчал. Никто его ни о чем не спрашивал. Виктория дала Майрону адрес своего офиса в Брин-Мор. Там же работал старый друг семьи и семейный доктор Колдренов, седоволосый Генри Лейн. Он снял с руки Чэда повязку и обследовал мальчика, пока Майрон и Виктория ждали в другой комнате. Майрон ходил взад и вперед. Уилсон листала журнал.
– Надо отвезти его в больницу, – сказал Майрон.
– Если доктор Лейн сочтет нужным.
Виктория зевнула и перевернула страницу.
Майрон пытался понять, что происходит. После суеты с обвинениями полиции и спасением Чэда он почти забыл о Джеке Колдрене. Джек мертв. Эта мысль никак не умещалась у Майрона в голове. Что за чудовищная ирония – он едва не исполнил мечту своей жизни и умер как раз в том месте, которое стало для него роковым двадцать три года назад.
В дверях появился доктор Лейн. Он выглядел как идеальный семейный врач – Маркус Уэлби,[43]только без лысины.
– Чэду уже лучше. Он начал разговаривать. Реагирует нормально.
– Как его рука? – тихо промолвил Майрон.
– Ее надо показать специалисту. Но я не нашел никакой инфекции.
Виктория Уилсон встала.
– Мне надо с ним побеседовать.
Лейн кивнул.
– Я бы попросил вести себя с ним помягче, но вы никогда не слушаете советов.
Губы Уилсон дрогнули.
– Побудьте пока здесь, Генри. Полиция может спросить вас, что вы слышали.
– Понимаю.
Уилсон взглянула на Майрона:
– Говорить стану я.
– Ладно.
Когда Майрон и Виктория вошли в комнату, Чэд смотрел на свою руку с таким видом, словно надеялся, что палец снова отрастет.
– Чэд?
Он медленно поднял голову. В его глазах стояли слезы. Майрон вспомнил, как Линда говорила о любви сына к гольфу. Еще одна мечта разбилась вдребезги. Мальчик не знал, что теперь они с Майроном родственные души.
– А вы кто? – спросил Чэд у Майрона.
– Это друг, – успокоила его Виктория. Даже сейчас ее голос звучал отстранение. – Его зовут Майрон Болитар.
– Тетя Ви, я хочу к родителям.
Уилсон села напротив.
– Чэд, за это время произошло много событий. Но мы поговорим о них позже. Просто доверься мне, ладно?
Чэд кивнул.
– Мне нужно знать обо всем, что с тобой произошло. От начала до конца.
– Меня увезли в машине.
– Похититель был один?
– Да.
– Продолжай. Как это произошло?
– Я стоял у светофора, а тот парень просто открыл дверцу и залез в салон. На нем была лыжная маска. Он ткнул мне в лицо пистолетом и приказал ехать.
– В какой день это случилось?
– В четверг.
– А где ты находился в среду вечером?
– У своего друга Мэтта.
– Мэттью Сквайрса?
– Да.
– Ладно, отлично. – Виктория не сводила глаз с мальчика. – А где ты был, когда тот человек сел в твой автомобиль?
– В двух кварталах от школы.
– До или после учебы?
– После. Я возвращался домой.
Майрон молчал. Он не понимал, почему мальчик врет.
– Куда тебя отвезли?
– Тот парень велел, чтобы я объехал вокруг квартала. Мы остановились на стоянке. Потом он надел мне что-то на голову. Может, мешок. Приказал лечь на заднее сиденье. Сам сел за руль. Не знаю, куда мы направились. Я ничего не видел. Дальше я оказался в какой-то комнате. Мешок все время был у меня на голове, и я не мог смотреть.
– Ты видел лицо похитителя?
– Нет.
– Но ты уверен, что это мужчина, а не женщина?
– Я несколько раз слышал его голос. Мужчина. По крайней мере один из них.
– Значит, там были и другие?
Чэд кивнул.
– В тот день, когда он это сделал… – Мальчик поднял изуродованную руку. Его лицо стало белым как мел. Он уставился перед собой невидящим взглядом. – На голове у меня был мешок. Руки за спиной в наручниках. – Голос звучал так же отстраненно, как у Уилсон. – От этого мешка саднило кожу. Я терся подбородком о плечо. Не мог терпеть. Тут подошел какой-то человек и расстегнул наручники. Потом он схватил меня за руку и положил ее на стол. Он молчал. Не предупреждал меня. Просто положил ладонь на стол. Все случилось за пару секунд. Я ничего не видел. И вдруг услышал стук. Чувство возникло какое-то странное. Сначала даже не боль… Не знаю, как описать. Затем стало мокро и тепло. Наверное, от крови. Вскоре ужасная боль. Я потерял сознание. Когда очнулся, руки были уже скованы. На голове мешок. Болело страшно. Кто-то вошел в комнату. Дал мне какие-то таблетки. Болеть стало меньше. Я услышал голоса. Говорили двое. Мне показалось, что они спорили.
