девушки сменилось прерывистым кряхтением щуплого торговца.
Едва я хотел загрустить, как передо мной возник Шило, держащий поднос с семью наполненными кружками и тарелкой вяленой говядины.
- Раггол разрешил, - сказал он в ответ на злобный взгляд лейтенанта. - Все равно скучаем сидим.
- Ну, за победу, - кратко сказал я и стукнулся кружкой с остальными.
- За первую из многих, - добавил Дагзетт и отхлебнул вина.
Шило залпом опустошил собственный сосуд. Он схватил лакированную лютню и занял место возле костра. Сидящие поблизости жители Карак-Лухона, придвинулись ближе, заинтересованные в происходящем.
- Досточтимые жители прекрасной степи! - громко начал он. - Вы оказали нам невиданную честь - присутствовать здесь и праздновать недавнюю победу вместе с великим воинственным народом!
Лейтенант закатил глаза и громко цокнул. Мы же с остальными, завороженно наблюдали за рыжим воителем, что сыпал комплименты жителям ставки.
- Позвольте поделиться с вами толикой музыкальной культуры моего народа. Я прибыл с далекого, северо-западного острова Ки́мбрия, заросшего дремучими лесами, что восходят на сотнях гор и холмов. Места, как и люди, у нас часто суровые. Но даже в их каменных сердцах можно отыскать тягу к романтике.
Шило провел рукой по звенящим струнам, привлекая внимание публики. Он прочистил горло, прежде чем затянуть бодрую, но грустную мелодию:
Сквозь дремучие чащи и зловонье болот,
Проложил я свой длительный путь.
Видя в каждом из снов мой последний оплот,
Отгонял я приставшую жуть.
С каждым шагом, чрез боль и душевный огонь,
Вспоминал я улыбку твою.
И спустя сотни битв, неустанных погонь,
Постаревшее сердце в строю.
Ни военный трофей, ни набитый кошель,
Что сорву я с врага, в яростной схватке,
Не заменят твой взгляд или Ки́мбрийский эль,
Что мы пили в просторной палатке.
Я дернулся, ощутив на плече чью-то руку. То была Окина, которая потянула меня за шкирку к костру. Ход ее мыслей я уловил. Девушка хотела танцевать.
Свои руки Окина водрузила мне на плечи. Мои же, сами смогли отыскать теплое место на бедрах зеленокожей соратницы. Следуя нашему примеру, Арви и смущенный Васт присоединились к медлительному вальсу. Шило улыбнулся нам и взял тональность повыше:
И вот, вдалеке, огни отчего дома.
Встречайте героя, родные, друзья!
Но вновь слышу горн, звонче летнего грома,
И в новую битву иду я, грустя.
Зеленый цвет глаз, сверкнувших разок,
Оставлю в душе я на долгое время.
Так кто нас на вечные схватки обрек?
Природа, судьба и родимое племя.
В танце начали кружится еще с пару десятков жителей. Песня рыжеволосого любителя дротиков теплотой отзывалась в душах воинственного степного народа. Я заметил, как лицо Васта, обнимающего Арви, расплылось в широкой улыбке.
Стеснительного Хирда приметила пухленькая зеленокожая девица, перед напором которой торговцу не суждено было устоять. Девушка танцевала настолько активно, что едва не отрывала беднягу от земли. Жаль она не видела его в другой форме.
Ни военный трофей, ни набитый кошель,
Что я вырву зубами
