выглядеть почти как человек, но на самом деле это просто огромная механическая рука. Заметьте, однако, что я уже антропоморфизировала то, что увидела… и начала думать об этом как о «нем».
Флиппи работает эффективно, хотя и немного медленно. Сфокусировавшись с лазерной точностью, он берет гамбургер… А затем происходит знаменитый бросок. И как его бургеры? Хм, может, я и не любительница бургеров, но моя котлета показался мне совершенно безвкусной, удивительно тонкой и холодной. Конечно, я знаю, что в этом нет вины Флиппи.
Не требующие навыков, повторяющиеся задачи, такие как переворачивание бургеров, наиболее подвержены автоматизации в ближайшее десятилетие. По оценкам, 91 % задач, связанных с приготовлением пищи, будут автоматизированы в течение следующих двадцати лет. И Флиппи – не единственный робот, способный изменить этот сектор услуг. Примерно в 6000 миль, в Ханчжоу, Китай, в футуристическом отеле Alibaba Fly Zoo, где номера стоят от 1390 юаней (170 фунтов стерлингов) за ночь, цилиндрические роботы метровой высоты снуют вверх и вниз по коридорам, доставляя напитки и полотенца гостям. В самих комнатах «Tmall Genie», система искусственного интеллекта, похожая на Алексу от Amazon, регулирует свет и температуру, принимает запросы на еду и даже заказывает продукты. Тем временем в баре отеля большая роботизированная рука, мало чем отличающаяся от руки Флиппи, может смешивать двадцать разных коктейлей. Если вы стремитесь к бесконтактной жизни, это место может стать раем.
Вернувшись в США, Hilton недавно запустила пилотного робота-консьержа «Конни» в некоторых своих отелях. Конни ростом около шестидесяти сантиметров может двигать руками и ногами и указывать клиентам правильное направление. Ее глаза даже светятся разными цветами, чтобы отобразить человеческие реакции, такие как понимание или замешательство.
Учитывая прогресс, достигнутый в области распознавания лиц с помощью искусственного интеллекта, ожидается, что вскоре она также сможет приветствовать постоянных гостей по имени и сразу же отображать их профиль.
Я понимаю, что роботы могут доставить удовольствие многим клиентам и гостям, тем более что Энди Ван, генеральный директор Alibaba Future Hotel, говорит, что они (в отличие от людей) всегда будут «в настроении служить». Я также понимаю привлекательность того, что робот, а не человек, присматривает за вами в то время, когда человеческий контакт сопровождается ощущением угрозы безопасности. Но нет никаких сомнений в том, что будущее, наполненное Флиппи, Конни и Тмалл Джинами, усугубит наше чувство отчуждения и одиночества. Это не потому, что Джейк, человек-коллега Флиппи, не сможет чувствовать себя привязанным к нему – как мы увидим в следующей главе, вполне может, – а потому, что хотя Джейк сказал мне, как «забавно» видеть, как много клиентов приходят, полные любви к Флиппи, что это чувство может исчезнуть, как только Джейк поймет, что он (и многие другие, подобные ему) будет не просто бороться с другими людьми за работу: его конкурентами будет целая армия роботов общественного питания, которые всегда будут использовать правильную лопаточку для сырого и приготовленного мяса, всегда тщательно очищать гриль, всегда точно знать, когда пора переворачивать гамбургер, никогда не опоздывать на работу, не просить отгулы, не будут нуждаться в пособиях, объявлять забастовку, болеть и не смогут заразить коллегу. Ни один человек никогда не сможет конкурировать с этим, тем более что стоимость роботов продолжает снижаться, и они все лучше справляются с работой человека.
Один из наиболее часто цитируемых прогнозов того, насколько значительными могут быть потери рабочих мест из-за автоматизации, исходит от ученых Оксфордского университета Карла Фрея и Майкла Осборна, которые в 2013 году предсказали, что почти половине рабочих мест в США грозит автоматизация в ближайшие двадцать лет. В апреле 2020 года в статье в Financial Times Фрей, который руководит программой Оксфордского университета по будущему работы, ясно дал понять, что коронавирус, вероятно, ускорит эту тенденцию. Это подтверждается опросом, проведенным аудиторской фирмой EY в марте 2020 года среди руководителей компаний в сорока пяти странах, который показал, что чуть более 40 % уже инвестировали в ускорение автоматизации, готовясь к постпандемическому миру. Даже если бы мы придерживались самых консервативных оценок – всего лишь 10 % рабочих мест будут потеряны из-за автоматизации в ближайшее десятилетие – мы все равно говорили бы о более чем 13 миллионах рабочих, потерявших работу только в США. Это, конечно, не считая миллионов и миллионов людей, потерявших работу во время экономического кризиса, вызванного пандемией.
Во многом эта траектория слишком знакома. Производство потеряло миллионы рабочих мест в результате автоматизации за последние несколько десятилетий. В США с 2000 года из-за автоматизации было потеряно более 5 миллионов рабочих мест на производстве, при этом каждый робот заменяет в среднем 3,3 человека – процесс, который ускорился во время Великой рецессии, начавшейся в 2008 году.
В Китае, где автоматизация является одним из основных направлений правительственной стратегии «Сделано в Китае 2025», эта диспропорция имеет еще более крупные масштабы:
до 40 % рабочих в некоторых китайских промышленных компаниях были заменены роботами в только последние несколько лет.
На одном из заводов по производству мобильных телефонов в Дунгуане 90 % рабочей силы заменили роботы, которые работают круглосуточно и никогда не требуют перерыва на обед.
Несомненно, в век роботов и машин появятся новые категории профессий. Но история учит нас не только тому, что существует особая характеристика рабочих мест, утраченных из-за автоматизации – однажды уйдя, они обычно исчезают и никогда не возвращаются, – но также и тому, что такая работа, предлагаемая тем, кто потерял работу из-за автоматизации, как правило, оплачивается хуже, чем их прежняя работа, и имеет более низкий статус, по крайней мере, когда речь идет о низкоквалифицированной рабочей силе. Это одна из причин, по которой в США люди, которые, скорее всего, работали на фабриках до появления роботов – мужчины с дипломом только о среднем образовании, – с 1980-х годов столкнулись с падением заработной платы в реальном выражении. Похожая история происходит и в Китае, где многие из тех, кто потерял работу из-за автоматизации в последние годы, теперь «пытают счастья в растущем секторе услуг Китая», где они «борются за прожиточный минимум», по словам Дженни Чан, доцента социологии Гонконгского политехнического университета. Во всяком случае, сейчас это, вероятно, еще более актуально, учитывая непропорциональное влияние коронавируса на рабочие места в сфере услуг.
Более того, автоматизация имеет последствия, выходящие за рамки боли и лишений безработицы. На президентских выборах в США в 2016 году Дональд Трамп добился наибольшего успеха (по сравнению с результатами Митта Ромни в предыдущем избирательном цикле) в тех сообществах, где роботы применялись наиболее широко. В Европе похожая история. В масштабном исследовании результатов выборов в четырнадцати странах Западной Европы в период с 1993 по 2016 год исследователи под руководством Массимо Анелли из Университета Боккони в Милане обнаружили, что не только люди, живущие в районах, где автоматизация происходила быстрее всего, значительно чаще чувствовали себя маргинализированными, изолированными от правительства
