упал. Вместе со мной.
Он когда давал Мигелю свою визитку, уже и говорить не мог, только хрипел. Объяснил на пальцах, чтобы тот завтра пришел в отель в отдел кадров, ему на выбор будут предложены вакансии.
Ошалевший Мигель с опаской поглядывал на Артема, который в белоснежном одеянии повара больше походил на городского сумасшедшего в смирительной рубашке, чем на владельца роскошных «Параллелей».
Спасло то, что для местных городских сумасшедших «Утес над морем» слишком дорогой ресторан. Успокоенный Мигель ушел, бережно спрятав визитку вместе с купюрой в карман брюк, а нам принесли ужин.
Артем с неохотой ссадил меня с колен, чтобы мы могли нормально поужинать. Здесь просто превосходная кухня, мы оба в этом сходимся.
— Что ты сказал маме? — спрашиваю, когда нам приносят чай. — Я столкнулась с ней и Ларисой в дверях. Они очень спешили.
— Правду. Что мы с тобой идем на свидание, и что нам не на кого оставить детей. Я не доверю зефирок кому-то чужому, — отвечает Артем, сдвигая брови. — Не представляю, что ты пережила, когда тебе приходилось оставлять их с няней. Особенно маленьких.
— Ты просто фантастический папа, — говорю искренне. — Я всегда думала, что таким мужчинам как ты больше нужны сыновья.
— Ну, от сына я бы тоже не отказался, — Артем окидывает меня многозначительным взглядом, но наверное на моем лице отражается настоящий ужас, и он быстро поправляется: — Но наши девочки это лучшее, что могло со мной случиться, Аленка.
— И тебя не задевает, что они на тебя не похожи? — осмеливаюсь задать вопрос, который давно меня мучит. И поражаюсь, как реагирует Артем. Он в замешательстве пожимает плечами.
— У них мои глаза, они похожи на мою маму. И на тебя. Особенно Миланка. А теперь представь какими бы они были, если бы пошли в меня! Три мои копии, здоровенные и неуклюжие как я.
— Разве ты неуклюжий, Тем? — возражаю с улыбкой. Артем упрямо мотает головой.
— Я счастлив, что они именно такие. Тоненькие, хрупкие, маленькие бусинки. И мои. Такие же как их мама… — он увлекает меня обратно к себе на колени.
Не хочу сопротивляться, только крепче цепляюсь за плед, который тянется следом за мной.
— Что-то я замерз, — изменившимся голосом говорит Артем, стягивает с меня плед и оборачивает вокруг нас.
Я тем более не сопротивляюсь, с моря и правда тянет прохладой.
Теперь, когда между нами нет спасительного слоя ткани, я кожей ощущаю жар, который исходит от прижимающегося ко мне тела. Направленный на меня взгляд тяжелеет, и я стараюсь отвлечь внимание Артема от его наливающегося низа.
Хватаю телефон, открываю свою страничку на сайте знакомств.
— Этот милый пожилой джентльмен, который случайно оказался не тобой, предлагает встретиться.
— Что, так сразу? — Артем дышит мне в шею, и я едва сдерживаю стон.
— Он пишет, что старомоден и не приемлет общение в сети, — запускаю пальцы в темные волосы, перебираю густые пряди. Артем блаженно щурится и запрокидывает голову.
— Соглашайся, мне нравятся наши свидания.
— Ты же сказал, что это не ты? — подозрительно отстраняюсь.
— Не я, — соглашается Асадов.
— Почему тогда «наше»?
— Какая ты недогадливая, Аленька, — тянет он меня обратно и прижимает к горячей как печка груди, — все элементарно. Приезжаю на пять минут раньше тебя, за три минуты решаю вопрос, и на свидание ты приходишь уже ко мне.
— Артем, — снова отстраняюсь, — ты серьезно?
— Конечно, — он распахивает глаза, — а если не прекратишь по мне елозить, докажу серьезность своих намерений прямо сейчас.
Жар приливает к щекам. Артем плотнее запахивает плед, наши взгляды встречаются, и я едва сдерживаюсь, чтобы не ахнуть.
Этот взгляд. Он мне так часто снился ночами. Артем раньше никогда на меня так не смотрел, зато я точно знаю, что он означает.
Та, на которую он так смотрит, ему небезразлична. Этот взгляд обволакивает, обездвиживает, завораживает.
— Аленька, — шепчут его губы, — тебе не кажется, что вон тот куст прямо над нами похож на омелу?
— Я в этом уверена, — шепчу в ответ, наклоняюсь и сама прижимаюсь губами к его губам.
Этот поцелуй обжигает. Вызывает в моем теле неведомые химические реакции, от которых внутри запускаются неведомые процессы. Или просто хорошо забытые.
Я как будто просыпаюсь от долгого сна, в который была погружена все эти годы. Мне хочется выгибаться как кошка, ластиться к мужчине, чьи руки так сильно сжимают мои бедра и делать еще много чего, о чем не так давно не могла даже помыслить.
Настойчивый язык исследует мой рот, и я исчезаю, расплавляюсь, испаряюсь от жара, который исходит от Артема. От его тела, от его дыхания, от этого отключающего мозг поцелуя.
А еще от жаркого шепота, который пробирает до самых глубин моего разгоряченного тела.
— Аленька, я тебя…
«Бзззззз, бззззз, бззззз», — отчаянно вибрирует на столе телефон Артема.
Мы с трудом отрываемся друг от друга и одновременно смотрим на экран, на котором высвечивается грозное и неотвратимое:
«Мама».
* * *
— Тема! Тема, сынок, ты где? — кричит в трубку Галина. Артем отодвигает трубку от уха, поэтому мне слышно.
— Мам, мы в ресторане с Аленой. Чего ты звонишь, что-то с девочками? — в его голосе звучит неподдельная тревога, и у меня внутри разливается настоящее тепло.
— Они не хотят ложиться спать, хотят дождаться вас, — обреченно говорит Асадова. — Я исчерпала все возможности.
— Дай им телефон.
Артем включает видеосвязь, и перед нами появляются три расстроенные мордашки. С удовольствием отмечаю, что девочки после водных процедур и переодеты в пижамки. Бабушка Галина справилась на отлично.
Дети осторожно заглядывают в экран, и когда видят нас, голубые глаза вспыхивают от радости.
— Папочка! — восклицает Миланка.
— Мамочка! — радуется Маргаритка.
— Вы где? — хмуро спрашивает Марьяшка.
— Ну хоть не «Где вас носит?» — шепчет Артем мне на ухо, сдвигая камеру, чтобы его не было видно. Я прыскаю в кулак, он возвращает камеру обратно.
— Мы уже собираемся ехать в отель, доченька, — говорю малышке, — еще немного подождите.
Дочка заметно веселеет и успокаивается. А мы с Артемом в ускоренном режиме начинаем собираться. Одежда хоть и просохла, но стоит колом от соленой морской воды. Мое платье в цветочек теперь похоже на вырезанное из картона. Зато букет красивый. А главное, целый!
— Поехали, Аленька, — командует Артем и пропускает меня на заднее сиденье. Сам садится рядом.
— Марьяшка всегда больше всех переживает, когда я долго не возвращаюсь, — рассказываю по дороге Артему. Мне не хочется, чтобы он думал на нашу самую младшую дочку, что она вредина. — Она когда была маленькая, потерялась. Ей тогда было три года, мы водили их с бабушкой
