Пора.
— А что, братцы, натопим жирку из «барсуков»? — выкрикнул Данила. Сам не понял, что его вдруг дернуло. — Говорят, целебная штука. Да еще и недешевая. Загоним местным барыгам, как раз родне на подарки хватит.
— Га-га-га!!!
— Иди, болтун, — притворно нахмурился старший тренер. — Но глаза смеялись. Показалось, или Бесков и в самом деле благодарно кивнул? Да ну, точно показалось. От Иваныча похвалы, как и снега зимой не допросишься.
Дробный перестук шипов по бетонному полу. В коридоре москвичи сначала шли нестройной толпой, но, ближе к выходу, как-то сами по себе начали выстраиваться в привычную цепочку, становясь друг за дружкой. И попробуй занять не свое место, прибьют мигом и фамилии не спросят. Рядом такая же колонна испанцев. Игроки то и дело поглядывают на соперников.
Мельник стоял последним. Так уж повелось с того самого первого матча в Одессе. А потом уже и он сам не захотел что-либо менять. Оно, знаете ли, как-то спокойнее, когда соблюдены все необходимые условия. Вон, Юрка Семин незаметно, как ему кажется, крестится. А ведь придет время и будет делать это уже ни от кого не таясь. Но сейчас нельзя.
А Валерка Маслов примеривается, чтобы перешагнуть через порог непременно левой ногой. Смешно. Но…у каждой Марфушки свои игрушки — главное, чтобы на поле дурить не начал никто, а что уж там себе напридумывал игрок — это его личное дело.
— Крик какой стоит, — прислушался к гулу стадиона и зябко поежился Долбоносов. — Интересно, за нас хоть кто-нибудь болеть будет?
— Так пойдем и заставим их, — несильно хлопнул его по плечу Мельник. — Увидишь, еще на руках после игры понесут!
Глава 24
1969 год. Май. Швейцария. Базель.
А ведь здесь в 2008 году сборная России голландцев дернула! Точнее, еще дернет. Наверное. Данила с интересом огляделся по сторонам. Нет, с сожалением вынужден был констатировать он через минуту, ничего общего с тем красавцем-стадионом нынешний «Йоггели» — именно так его прозвали местные болельщики — не имел. А как тогда здесь орал в эфире охрипший Черданцев! Эх…
— Малой, ты чего, знакомую высматриваешь? — коротко хохотнул Маслов. Он стоял рядом с Мельником и немного нервно переминался с ноги на ногу, слушая вполуха занудные речи всяких-разных официальных господ и товарищей перед началом встречи. — Не ищи, в Москве она осталась. Или забыл?
— Откуда ты знаешь? — притворно удивился Данила. — Может я уже с местной какой перемигнулся?
— Пиз…ишь! — не поверил Валерка. — Когда ты мог успеть-то, все время вместе везде ходили. И комитетчик — зараза! — ни на секунду не отлипал.
— Много ли надо, умеючи-то? — как можно более загадочно улыбнулся Мельник.
Маслов призадумался. Хотел было что-то сказать, но тут вмешался Семин:
— Тихо вы, сейчас наш гимн исполнять будут!
Эх, а все же пробирает до печенок, с восхищением признался самому себе Данила, когда отзвучали последние такты величественной музыки Александрова. Главное, даже сам не заметил, как начал подпевать. Умеют же, когда захотят.
Голландский судья Ван Равенс, невысокий мужичок с заметными залысинами, пригласил капитанов команд на розыгрыш ворот и первого удара по мячу. Витька Аничкин обменялся традиционным вымпелом с капитаном «Барсы» Ферраном Оливельей, а затем с улыбкой пожал поочередно руки всей судейской бригаде. Протокол, ничего не попишешь. Главбармалей подбросил массивную монету, которую достал из специального кармашка.
— Лев Иванович, — зычно крикнул Аничкин, обернувшись. — Ворота эти оставляем?
— Сойдет, оставляем, — лаконично откликнулся вратарь, быстро прикинув что-то в уме, и побежал на свое рабочее место. В первом тайме динамовской половиной стала левая, если смотреть от тоннеля.
Ага, значит, начинают испанцы, сообразил Данила. Он отошел за центральную линию и приготовился. Застрекотали кинокамеры, с бровки полыхнули десятки вспышек. Каждый из многочисленных корреспондентов, аккредитованных на игре, хотел запечатлеть первый удар финала.
Свисток! Зрители, что примолкли на секунду, опять радостно взревели. Понятное дело, испанцев сегодня на трибунах было подавляющее большинство. Казалось, весь стадион целиком окрасился в сине-гранатовые цвета. А если вспомнить горячий южный темперамент футбольных фанатов из столицы Каталонии, то легко понять, какой шум стоял над «Санкт-Якоб-Стадионом». Грохот барабанов, вопли труб и дудок — какофония резала уши — высокие поющие голоса, мелькание флагов, вспышки огней, вой сирен. Полный набор! Впрочем, динамовцам было некогда отвлекаться на подобные вещи. Тут ведь как, на секунду зазеваешься и готово дело — вынимай!
Москвичи как-то сразу, с первых же минут, завладели мячом и уверенно пошли вперед. Играли они размашисто, широко, легко переводили круглого с фланга на фланг, отрезая сразу нескольких футболистов «Барселоны». Уже на второй минуте Мельник после отменного паса Семина на ход выскочил один на один с испанским голкипером. Данила даже успел посмотреть, куда лучше пустить мяч. Пробил аккуратно, низом — «щечкой», под опорную ногу, но…пятнистый предательски вильнул, подскочив на невидимой глазу кочке, и прокатился мимо ворот.
Ох, даже сложно себе представить, сколько сейчас зрителей — не только на стадионе, по всему миру — вдруг ощутили, как участился их пульс, повысилось давление и забилось чаще обычного сердце.
— Зараза! — с чувством выругался молодой нападающий. Даже подошел поближе и ковырнул подозрительное место носком бутсы. Ну да, так оно и есть, совсем малюсенький бугорок, а вот, поди ж ты, не дал состояться быстрому голу. Такому нужному, такому желанному. Мельник с досадой сплюнул и притоптал хорошенько вероломный холмик.
И вдруг получил довольно чувствительный тычок в спину. Так, что едва не упал. Ошарашено оглянулся — кто это у нас такой борзый? Воротчик «барсуков» недовольно скалился и понятным всем жестом показывал: вали, мол, отсюда. Ладно, запомним.
Новая быстрая атака «Динамо». Володька Долбоносов выиграл борьбу в воздухе у опорника испанцев Сабальсы, скинул мяч на правый край Эштрекову, а тот уже на всех парах ворвался в штрафную и от души зарядил в дальний нижний угол. Казалось, что теперь уж наверняка, но… голкипер «Барселоны» Сальвадор Садурни в отчаянном прыжке достал кончиками пальцев кожаный снаряд. Круглый подскочил в воздух и отлетел прямо в защитника Хосепа Франка, страховавшего своего вратаря.
— Рука! — заорал во весь голос Еврюжихин. Генка попытался с лета добить пятнистого, но не смог, и сейчас отчаянно кричал, пытаясь привлечь внимание арбитра. — Рэф, рука! Малой, скажи этому черту нерусскому по-английски! Пенальти!
Испанцы растерялись, замешкались, ожидая неминуемого свистка, но Данила молнией рванулся к бесхозному мячу и, завопив: «Играем!» — ударил изо всех сил.
— Твою мать! — взвыл в следующее мгновенье Еврюжихин. — Малой, придурок, на х…й ты его трогал?! Верный пеналь просрали! — Генка едва не бросился на бестолкового одноклубника с кулаками. Хорошо, подскочил
