к моему горлу, мускулы на его челюсти яростно дергаются. Что за-?
И тут я понимаю, на что он смотрит.
Не мое горло.
Ожерелье, которое дала мне Алина, то самое, которое, по ее словам, ему нужно увидеть сегодня вечером.
С внезапной ясностью я вспоминаю ее одурманенное бормотание в то ужасное утро, когда я сбежал. Как и со многими другими вещами, связанными с моей ситуацией, я не позволял себе думать о ее настоящих словах в последние недели, останавливаться на них какое-то время. Но теперь они приходят ко мне вместе со всем остальным, что я слышал об этой семье, о том, насколько Николай так похож на своего отца.
Если у меня и оставались какие-то сомнения в том, что нам с мужем нужен этот разговор, то они испарялись в тот же момент — потому что, если подозрение, формирующееся в моем уме, правильное, Алина не единственная, кто пережил серьезную травму.
Делая вид, что все нормально, я отворачиваюсь от Николая и подхожу, чтобы схватить Славу за руку. «Пойдем, дорогая, давай уложим тебя в постель, прежде чем ты упадешь. Мы накормим тебя ужином там.
— Я это делаю, — предлагает Людмила, но я с улыбкой качаю головой.
"Разрешите. Я скучал по нему».
— Я присоединяюсь к вам, — говорит Николай, его взгляд затуманен, и мой пульс учащается еще больше, когда он берет Славу и несет его наверх передо
мной.
Мы вдвоем купаем Славу и укладываем его в постель, где он ест суп и тут же засыпает, его прилив энергии быстро заканчивается.
— С детьми всегда так? — приглушенно спрашивает Николай, проводя широкой ладонью по лбу Славы. Его озадаченный взгляд перемещается на меня. — Когда они заболевают, я имею в виду? От нуля до шестидесяти и обратно?
Я улыбаюсь, несмотря на смятение в груди. «Нет, не всегда. Слава просто супермен. Разве ты не слышал?
Его ответная улыбка вызывает взрыв эндорфинов в моем мозгу. — О, да, ходят слухи .
И этого достаточно для пары ударов сердца — этого незамысловатого момента общей радости, облегчения от того, что с ребенком, которого мы любим, все будет в порядке. Но потом улыбка Николая исчезает, и мой пульс ускоряется, когда пространство между нами наполняется кипящим сознанием, той обжигающей химией, которая ощущается как заряженный провод, танцующий на моей коже. Мы сидим всего в футе друг от друга, но даже это маленькое расстояние вдруг кажется слишком большим… слишком большим и недостаточным одновременно.
Я сглатываю, когда он поднимает руку и обводит ее вокруг моей щеки, его большой палец с грубыми краями проводит по моей нижней губе, вызывая покалывание.
— Зайчик… — Его голос темный бархат. "Я скучал по тебе."
И я тоже скучал по тебе. Очень много. Слова пируэта на кончике моего языка, готовые взлететь. Было бы так легко снова упасть в его объятия, забыть то, что я видела в его телефоне, и не раскачивать лодку. Погрузиться обратно в нашу фальшивую рутину медового месяца и притвориться, что нет ничего страшного в муже, который одержимо наблюдает за мной, когда мы в разлуке… убийца, чье сложное прошлое до сих пор остается ужасающей загадкой.
— Николай, я… — я делаю вдох и выдавливаю из себя другой набор слов, которых избегала. "Нам нужно поговорить. Пришло время рассказать мне, что именно случилось с твоим отцом.
43
Хлоя
На лицо Николая словно падает темный ставень, превращая его в лицо незнакомца. Вся теплота покидает его голос, когда он отдергивает руку и встает. "Давайте тогда. Мы поговорим в моем кабинете.
Мое сердце колотится, когда я иду за ним из комнаты Славы по коридору. Пока мы идем, в его кармане звучит звонок, он достает телефон и смотрит на экран. Должно быть, он забрал устройство сразу по прибытии.
Что бы он там ни увидел, его челюсти напрягаются, а когда его взгляд возвращается ко мне, его глаза наполняются особым светом.
Страшное предчувствие сжимает мой желудок. "Что случилось? Что случилось?"
«Есть кое-что, что ты должна увидеть», — говорит он, и как только мы входим в его кабинет, он идет прямо к своему ноутбуку и открывает его, наклоняясь над своим столом. Его пальцы на секунду летают по клавиатуре, а затем он поворачивает экран ко мне.
Мое сердце подпрыгивает, а колени становятся резиновыми.
На экране отображается популярный новостной сайт, главный заголовок которого выделен заглавными буквами: «ВЕДУЩИЙ КАНДИДАТ В ПРЕЗИДЕНТЫ НАПАДАЕТ НА ЖЕНЩИНУ В ШОКИРУЮЩЕМ ВИДЕО».
Ледяные иголки танцуют на моей коже, когда я хватаю ноутбук и несу его к маленькому круглому столу, где опускаюсь в кресло и читаю статью полностью.
История все еще развивается, но кажется, что чуть меньше часа назад в Твиттере появилось видео, на котором Брэнсфорд нападает на молодую женщину, и оно мгновенно стало вирусным. Согласно новостному сайту, «наглядные и тревожные» кадры показывают, как он бьет ее по лицу и разрывает на ней рубашку, в то время как она отчаянно сопротивляется. После пары минут жестокой борьбы она убегает, ударив его коленом в пах и выбегая за дверь, пока он выкрикивает в ее адрес непристойности.
— Можешь посмотреть видео, если хочешь, — тихо говорит Николай, и я понимаю, что он подошел, чтобы встать рядом со мной, его взгляд прикован к экрану сверху. «Команда Константина творила чудеса с тем, что прислала ему Маша».
Мой голос тонкий. — Это было снято сегодня?
Он кивает, выражение его лица непроницаемо. — Сегодня рано утром, примерно через двадцать минут после того, как мы с тобой поговорили. Она пригласила его заглянуть в ее «общежитие» перед работой, чтобы подписать ее документы о стажировке, чтобы она могла добровольно участвовать в его кампании и получить признание за свой курс американского правительства в AP».
«АП?» Я чувствую приступ тошноты. — Например, курс повышения квалификации в старшей школе?
"В яблочко. Он думает, что ей семнадцать, она учится в школе-интернате в округе Колумбия. Николай делает паузу, а затем мягко добавляет: «Сирота, чьи родители погибли в автокатастрофе, оставив ее на попечение безразличного дяди, который не хочет иметь с ней ничего общего».
— Идеальная приманка для хищника, — шепчу я, мои глаза горят. «Самый уязвимый тип жертвы… как моя мать».
"Да. Кажется, это его МО. Мы обнаружили еще двух женщин, с которыми он проделывал это на протяжении многих лет». У Николая сгибается челюсть. «Ему нравятся умные, красивые и слишком молодые — и им не к кому обратиться».
Я втягиваю воздух, ледяные иглы вонзаются
