в очередной раз перераспределило имеющиеся ресурсы, на время все договорились со всеми – кто и чем будет пользоваться. Другими словами, окончилась очередная бойня. На короткое время воцарилось спокойствие, и у людей появилось свободное время, которое они могли истратить не на добычу пропитания. Впервые разработанные новые технологии позволили не изготовлять новые средства убийства, а высвободили человечество из бесконечной карусели добывания еды. Люди стали развлекаться. И делать это массово – все абсолютно! Особенно – молодые. А раз появился запрос на развлечения, то, соответственно, стали вырабатываться и предложения. Некоторые ваши особи сделали занятия искусством своей профессией. И многие в этом значительно преуспели. Но об этих деталях – это к историкам. Я же хочу подойти ближе к выводам по итогам нашей встречи. Время у нас остаётся очень мало. В общем-то, нам кажется, что мы довольно подробно всё обсудили. И теперь в двух словах:
– Мы окончательно убедились в том, что в нынешнюю эпоху достаточное энергонасыщение в нашем мире происходит благодаря деятельности творческих людей на Острове Возвращения. Эти острова сокрыты нами специально, чтобы человеческая раса не смогла в силу своей эгоистической природы каким-то образом остановить их деятельность. И нам стало известно, что руководители мира в данный момент заняты сбором информации о причинах исчезновения архипелага Нгоута, и причинах всплеска творческой активности в этом регионе. Нам известно, что занимаются они этим с целью будущего обеспечения легитимности в уже принятом решении об уничтожении предполагаемого архипелага. Вы, мистер Владислав, находитесь здесь как раз по этой причине. Вы – один из множества информаторов на службе у власть предержащих современности, и рассредоточены сейчас по всему миру. Мы хотим донести до ваших руководителей понимание бесперспективности этой идеи, по причине того, что наш разум не допустит своего уничтожения. Доказательств тому я вам привёл достаточно много.
В «Камбузе» воцарилась тишина. Все смотрели друг на друга, никто не говорил ни слова. Я просто не знал, что сказать. Слишком новой и экзотичной была информация. И я не мог ответить ничего определённого, мне только что дали ясно понять – ты служебный пёс, донеси то, что узнал до своего хозяина, и не оброни ничего по дороге. И они были правы, мне нужно было спешить составить, и передать отчёт. Дальше будет видно. Я поднялся:
– Думаю, мы на этом закончили, господа. А теперь прошу простить меня, я вас оставлю, мне нужно всё тщательно обдумать.
Я встал, и двинулся к выходу. Все трое оставшихся проводили меня молчанием, а Питер, вставая со своего места, сказал:
– Мистер Влад, вы идите пока, а я догоню вас через полчаса – обещал нашему коку посуду помыть. Мы сегодня кофе уже раз пять пили. И Банни всё равно дрыхнет ещё в кладовке. Я быстро!
Окрестности Мотукава-Туно
Выйдя из «Камбуза», я выдвинулся по дороге до перекрёстка с тропинкой, по которой было совсем недалеко до гостиницы, обдумывая на ходу, каким должен быть отчёт Командору. Ничего толкового в голову не приходило. Тропинка пересекала дорогу, которая шла прямо от порта, и мне вспомнилась прошлогодняя встреча, которая произошла именно на этом месте.
А встретился мне тот самый информатор, о котором я вскользь упомянул в нашу предыдущую встречу – та самая старенькая бабушка нгоупоки. Току-Ундо, так она мне в те давние годы представилась. К тому времени я провёл недолгое время в Зачарованных землях, и немного разобрался с разговорной речью островного племени – в переводе её имя значило Глаза-Уши. Вот так. Причём она сама объясняла, что я могу обращаться к ней как угодно – можно полным именем, но она не будет против, если я буду звать её либо Току (Глаза), либо Ундо (Уши). Встретилась она мне случайно (или так мне показалось), сразу после высадки в том самом порту, где и началась эта история, которую я вам начал рассказывать. Я шёл с саквояжами в руках по дороге, и уже начал приближаться к перекрёстку с тропинкой, как вдруг услышал с левой стороны хрипловатый голос: «Я пришла поговорить с тобой». Причем из-за фонетических особенностей островного языка это «пришла» звучало одновременно и как «вернулась». Признаюсь честно, в первый момент я испугался – слишком уж много совпадений нелогичного толка происходило здесь в последние годы. И у нас была проверенная и точная информация, что никого из коренных жителей на этом единственном оставшемся острове не осталось. Ни одного! Наши сотрудники за полгода буквально исползали здесь всё до последнего квадратного метра, применяя все известные на сегодняшний день методики розыска и сбора информации, не забывая и технические средства. Была полная уверенность – не осталось ни одного человека и ни единого кролика. А тут – знакомое лицо в добром здравии и без следа каких-нибудь лишений! Как только что из дому вышла. Я её сердечно поприветствовал и поинтересовался самочувствием. На что мне был выдан довольно странный ответ: «Ты знаешь где мы находимся, твоя помощь мне не пригодится». Предложив Току-Ундо разделить сегодня со мной ужин, я услышал странное предложение – подойти на это же место, «но только не опаздывай, он не будет ждать, и будь повнимательнее – научись организовывать пространство». Почему эта встреча вспомнилась мне именно сейчас, мне было не очень понятно, но я не стал особо раздумывать об этом – вспомнилось, и вспомнилось – иду дальше. И тут вдруг я заметил силуэт человека, который приветственно махал мне рукой. Нужно было подойти, и выяснить – в чём дело. Стоял он от меня метрах в двадцати по направлению к той лужайке, где мы на днях устраивали пикник.
Приблизившись, с первого взгляда я сразу понял – это был ОН. Совершенно безличный, абсолютно холодный. Не человек. Его фантомы были больше похожи на людей. А понятие «возраст» и «внешность» здесь вообще было неприменимо. Я бы ни за что не смог описать как он выглядел.
Сделав рукой приглашающий жест, сказал:
– Присаживайся. Поговорим. Они не убедили тебя?
Обернувшись, я увидел своё кресло из кабинета. Он расположился в таком же точно.
– Не удивляйся. Я решил, что тебе спокойнее будет в знакомой обстановке разговаривать. Ну и всё-таки – не убедили?
Голос звучал совершенно отстранённо, шёл от него, но слышался отовсюду, был везде. Не грохотал, даже не был громким. Можно было только сказать, что он подавлял, и обозначал некую границу. Но задав вопрос, он предлагал диалог. Пришла мысль: «Визит».
